Цокот каблуков разбудил персонал, сидящий прямо у входа: бармен метнулся к своему рабочему месту, а официанты, стряхнув последние остатки лени, подскочили к двум сторонам входа, как храбрые рыцари короля в Средние века. Хотя тут, наверное, больше подойдёт – как приспешники якудзе, всё-таки «Якитория».
Все взгляды были устремлены на нас, как видно, в это время тут нечасто бывают гости.
– Чувствую себя как на ковровой дорожке. – Вздохнув, я обвела кафе взглядом и, приметив местечко в конце зала, двинулась туда.
Небрежно кинув пуховик рядом, забиваюсь в угол дивана. Искренне надеясь, что намёк понятен. Подошедшая официантка была как раз кстати. Клятвенно пообещав, что нажму на кнопку, когда определюсь с выбором, углубляюсь в супы, салаты и чизкейки. Предусмотрительно положив меню на стол, иначе мои дрожащие пальцы выдали бы меня с потрохами.
Лёша взял пуховик, аккуратно перевесил на вешалку и начал расстёгивать своё чёрное пальто. Под ним оказался белый свитер, который не мог не привлечь моё внимание.
Чёрт, ему всегда шло светлое… Костюмы, футболки, пиджаки – в них он был неотразим. Скорее всего, он это знает, поэтому и решил его купить. Или это понимает его жена. Неприятно засосало под ложечкой, шумно вздохнув, я подняла глаза вверх.
– Какой отвратительный свет, – бормоча прижимаю к щеке ребро ладони, тем самым мешая себе даже смотреть в сторону парня. Я усердно веду по меню указательным пальцем, хотя давно уже ничего не вижу.
Лёша, чуть помявшись, всё же садится напротив и следит за моими действиями. Резко выпрямившись, я стучу по меню.
– Так! Закажем сначала чай, а там посмотрим, – и, не дожидаясь ответа, жму на кнопку.
Официантка замешкалась у стола, глядя на Лёшу. Казалось, она вся таяла рядом с ним.
– Это всё, – чётко и жёстко произнесла я, чтобы вывести девушку из грёз. Атмосфера и так была накалённая. Мне хотелось бежать скорее, не разбирая дороги.
– Ну, давай, рассказывай, – теперь уже меня одёрнул Лёша.
– Да потихоньку. Растём, цветём.
– Да я уж заметил, – Лёшка широко мне улыбнулся. Нежность полилась по всему телу, а горло как будто сковали железные оковы. Ну нельзя же быть таким милым.
– Как всегда: врёшь и не краснеешь, – отшучиваюсь я, чтобы только не смотреть на него. Парень тяжело вздыхает и кладёт свою ладонь поверх моей, по-дружески сжимая.