Ладно, глупо печалиться о потерянном, лучше сосредоточиться на настоящем.
Присев на краешек постели, она принялась гадать, что представляют собой ее будущие соратницы, которые вот-вот должны придти из столовой. Удастся ли ей наладить с ними отношения или придется вести войну? Кто они: римлянки, провинциалки или варварки? Свободные или рабыни?
Ей не пришлось долго мучиться неизвестностью, потому что за стеной послышался гомон голосов торопящихся на отдых венатрисс. Луция вздрогнула и приготовилась к встрече с неизвестностью. Вот чьи-то легкие шаги оборвались у ее порога, дверь с шумом открылась, и одна за другой в комнату вошли три совершенно непохожие друг на друга молодые женщины, младшей из которых было лет шестнадцать, старшей – около двадцати пяти.
При виде новенькой они прекратили оживленную болтовню и уставились на римлянку. На всякий случай Луция еще больше распрямила свою и так идеальную спину и, не вставая, с вызовом посмотрела на старожилок.
– Ты кто? – Поинтересовалась рыжая веснушчатая девица, глядя на нее зелеными глазами с выражением доброжелательного любопытства. В ее голосе слышался легкий акцент, но Луция не смогла бы сказать какой.
– Луция.
– Извини, но это мое место, – вмешалась коричневокожая нубийка с орлиными чертами лица. – Тебе придется поселиться наверху, как и Ахилле.
Она кивнула на рыжую приятельницу, которая белкой взлетела на верхние нары и блаженно вытянувшись, закрыла глаза.
– Я буду спать там, где захочу, – с вызовом откликнулась Луция, презрительно глядя на черную рабыню.
– Извини, но все места уже поделены. Это мое, напротив – Корнелии, – нубийка кивнула на хрупкую девушку, испуганно глядевшую на мир огромными голубыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. – Над Корнелией спит Ахилла. Тебе остается койка надо мной.
– Я буду жить там, где захочу, – с металлом в голосе повторила не привыкшая к возражениям дочь сенатора.
– Извини меня, пожалуйста, – вдруг робко поинтересовалась та, которую назвали Корнелией, – ты случайно не дочь сенатора Луция Нумиция?
– Это что-то меняет? Какое тебе дело, чья я дочь?
– Эй, так дело не пойдет, – свесилась с верхней полки Ахилла. – Изволь отвечать на вопросы, если не хочешь неприятностей. Чья ты дочь, нам по большому счету наплевать, но если ты из сенаторского сословия, тебе придется здесь довольно туго.