– Так иди и потуши, – сурово ответил Костя, демонстрируя бродяге кобуру пистолета.
Бомжеватый мужичок кое-как сфокусировал глаза на оружии, узнал в нём опасную вещицу, замахал перед собой руками и пополз (именно пополз, а не пошел – свалился на четвереньки на грязную землю) в сторону подъезда.
«Опять стекло мыть», – сокрушался Костя.
Устраивать наблюдательный пост прямиком из машины было просто невыносимо: всего за каких-то двадцать минут к нему трижды постучались спросить закурить, пять раз подходила какая-то дотошная бабка, за километр воняющая карвалолом, спрашивала «чьих он будет», не говоря уже о постоянно паркующихся жильцах (реально достали! Некоторые по три-четыре раза отъезжали куда-то на десять минут максимум и возвращались. Так повторялось раз за разом, как насекомые, ей-богу!), которые, по всей видимости, как животные пометили мочой территорию и признавали исключительно своё место.
«Никаких нервов не хватит сидеть в машине рядом с этим сбродом», – устроившись на водительском сидении поудобнее, Костя вдруг осознал, что внезапно захотелось отправиться спать домой, да нормально поесть не помешает, вот только…
Работа есть работа. Тем более, за такой-то солидный оклад, который эквивалентен семи месяцам непрерывного труда.
Шаурма из кого-то недавно лающего и дрянной растворимый кофе из местного ларька уже порядком надоели за время наблюдения, да и отходить от места наблюдения категорически нельзя. Константин с гримасой отвращения откусил местный «деликатес», а потом сразу же вспомнил про домашние пельмени, что готовит его жена.
Пожалуй, те самые пельмени и работа – это всё, что нравилось мужчине в принципе.
Дома жена без конца пилит мол, он живёт на работе, дома толком не бывает, потому дети забудут, как отец выглядит. Кстати, детей у Белова было аж трое: пятилетний сын и девочки – одной два годика, второй три. Вечно плачущие и капризничающие дети! От одной только мысли о них – у Кости не на шутку разболелась голова. Потому мужчина иногда брался за все дела подряд – лишь бы не возвращаться домой в этот визжащий, пилящий ад. Чтобы хоть на работе его оставили в покое, дали морально отдохнуть.