Но как комфортом в жизни насладиться,
Теплом, красивым видом из окна?
Знакомых восхищённых видеть лица,
Когда в грязи по локоть дотемна?
В себя поверив, в бесконечность долга,
Самооценка алчно бьёт рекорд.
Диктует статус свой с оскалом волка,
В салоне потребляет кислород.
Риторикой меняется реальность.
Летами плата выше шкурных сфер.
И пассажир потребовал банальность —
Считать его единственным теперь.
Никто на свете не заплатит больше,
И долга не уменьшится размер.
Рубеж последний, ничего нет горше,
Дать монополию на свой трансфер.
В загашнике у пассажиров вечных
Одежды броские припасены,
Складской запас обид до слёз сердечных,
Манипулируют струной вины.
Дурман долгов не может длиться вечно.
Боль пустоты ушедших лет итог.
Останется снаружи неизбежно
В дороге не испачкавший сапог.
Обиженный, донельзя удивлённый,
Зла в жизни никому не причинил,
Ждёт на обочине вооруженный
Улыбкой дружелюбной, очень мил.
В каком-то смысле все мы пассажиры,
Но вечным быть – признать свой приговор.
Болтаться у кого-то на буксире,
Кто закалил характер через шторм.
Экскалибур
Я очерствел душой в гранит.
В клинке-экскалибур коваль
Свой свет божественный хранит.
Но как извлечь победы сталь?
Нет инструмента, чтоб тиски
Гранита твердого разжать.
Соблазнам мира вопреки
Достойным силы нужно стать.
Взор плотный морок заволок
Все мои мысли и пути.
Во тьме расширился зрачок,
Внутри шаблона взаперти.
В борьбе с химерами вся жизнь
Проходит мимо втихаря.
В конце пути – забавный приз:
Понять, что это было зря.
Но кто узрит внутри свой свет
На гранях отсверком клинка,
Даст сфинксу правильный ответ,
Проложит путь из тупика.
Исчезнет изгородь химер,
Что держит волю под замком.
Мой взор очистится теперь
Сквозь иллюзорный водоём.
Улыбайся
Тошнит от скатерти, знакомый стол.
История известна каждой дырки.
Ко сну усталый разум не пошёл,
Выискивает прошлые ошибки.
Кран нужно заменить, достал – течёт…
Подставлена (не слушать чтоб) тарелка.
Свербит, покоя мелочь не даёт,
Стучит над ухом часовая стрелка.
Темно и глухо ночью на душе.
Рой мыслей ищет выход в монологе.
Но замкнут круг, и тяжесть в голове,
По венам льётся холод, мёрзнут ноги.
Мрак от портьер тяжёлых на окне,
Безвкусный кипяток не лезет в глотку.
На кружке белой так себе сюжет —
Чтобы продать, придумали разводку.
Высвечивает лампы свет скупой
Дверь кухонного старого хозяйства,