Мы здесь живьём. Стихи и две поэмы - страница 3
Шрифт
Интервал
Эта книга позволит услышать этот голос – один из самых живых в Донбассе и за его пределами. Поэт с чутким отношением к слову и, наконец, человек, радеющий за родную землю, Анна Ревякина отвечает за всё – что крайне важно! – за всё написанное.
Олег Демидов
Донецкий текст
«Если Он важен не просто тебе, а в рамках Вселенной…»
Если Он важен не просто тебе, а в рамках Вселенной,
Он не отвалится, не станет монетой разменной
для автомата с шипучей лимонной водой.
Если Он важен тебе – тысячи лет неживой.
Вдруг, как иголкой игольщик, – нащупана вена.
– Пленных не брать! Война здесь обыкновенна.
Пустая скорлупка сработавшей гильзы,
у автомата щелчок – принимаемый вызов.
– Пленных не брать, добивайте! К ужину гости —
пустые глазницы, лохмотья, гремящие кости.
Ешь телевизор, ересь печатных продуктов.
Эта война на заказ – жуткая шутка.
Не истери, у правды о Нём нет срока.
Находишь ещё в себе подобие Бога
или уже стесался, истёрся духом?
Видишь, земля пылает десятым кругом!
2012 год, Донецк
«Я вне политики, но это моя война…»
Я вне политики, но это моя война,
она постучалась утром, мы пили кофе.
И кто-то сердитый, пряча бойцовский профиль
под чёрною маской, сказал: «Ты теперь вдова!»
А я ему отвечала, чтоб уходил,
что муж мой ему неровня, но с автоматом
спорится ровно так же, как с бюрократом
в мирное время, где тихо поёт винил,
и тянется над фарфором седой дымок,
ложки стучат о донья пустых тарелок,
и нет никакого дела до перестрелок,
в которых один – смертельный всегда итог.
Юный июнь испуганно трёт глаза,
со страхом глядит на мир из-под русой чёлки,
где кофе разлит, а фарфоровые осколки
похожи на зубы, – и путь перекрыт назад.
Что с нами будет, привыкшими жить в тепле,
делать уроки с сыном и ездить к морю?
Знаешь, я в детстве пела в церковном хоре,
сейчас же мой голос подобен гнилой культе.
Знаешь, ведь мне так мало по существу
надо от жизни, буковки да картинки,
утром проснуться, в кофе добавить сливки
в мире, где Бог навсегда запретил войну.
2014 год, Донецк
Что тебе завещать?
Рассуждая о книгах, которых мы не читали,
от вокзала под волчьей луной в опостылевший тыл,
приходить и случаться житейскими мелочами,
выбиваясь, как пряди волос, в боях нескончаемых
почему-то всегда на краю молчаливых могил.
Что тебе завещать из всего, что утратило ценность
для меня, перешедшего позднюю вечную грань?