– Я хочу знать о ней все, что можно, – Маргарет заинтересованно наблюдала за тем, как бабушка ищет в книге нужную закладку.
– Придет время, и ты все узнаешь без книг. Отсюда… – Мариэн коснулась пальцами лба внучки. – Кстати, само прозвище «Черная Фиалка» придумала Алисия, дочь Марии, когда расчесывала волосы Мелании, такие же длинные, густые и черные, как у тебя; девочки были сводными сестрами, выросли вместе и обожали друг друга, – Мариэн устроилась в кресле поудобнее и приступила к чтению.
Из мемуаров Марии Кавелье
Мон-Шант, Франция, 1912
Почти двадцать лет назад я держала на руках годовалую девочку, обезображенную родимым пятном на половину лица. Это был чудо-ребенок, которого я нашла по зову сердца и велению шепота, звучавшего в моей голове. Девочку звали Мелания. Ей было предначертано разорвать устаревшие путы мужского мира, но она явилась на свет проклятой этим миром, ибо была непокорна ему до своего рождения.
Я взяла веер, прикрыла левую сторону детской головки и позвала старую повитуху Пенни:
– Посмотри, малышке всего год, но уже видно, как она красива. Если бы не это ужасное черное пятно…
– Красота от дьявола, – проворчала Пенни.
– А уродство от бога? – спросила я. – Тогда зачем женщинам такой бог?
Мои вопросы не понравились доброй повитухе; она согнулась пополам, как надломленный сухостой, и принялась сердито сматывать около открытого сундука какие-то тряпки. Кажется, в тот момент нечто похожее она проделывала и в уме, со своими мыслями. За те девять месяцев, которые мы к тому времени прожили в уединенном доме среди унылых болот Девоншира, я успела привыкнуть к этой ее манере тщательно наматывать мысли, прежде чем произнести нравоучение.
Наконец она сказала:
– Ты, милая, разные языки знаешь, да как об искусствах говорить, а простого не понимаешь: не мы выбираем Бога, а он нас. Веруй в Господа, и воздастся тебе.
– Стоит ли женщине слепо верить мужским богам? – спросила я.
– Остерегись, Мария! И бог, и дьявол – оба мужчины, а мы меж ними, и каждый шаг от бога, это два шага к дьяволу! Потому как к богу дорога в гору, а к дьяволу легкий спуск, – Пенни подошла ко мне и сказала вполголоса: – Это дитя проклято. Помнишь, как она трясла ручонками и тянулась к твоему рубиновому ожерелью? Видела ты, как горели ее черные глазенки? А вдруг она думает, что это не камни, а капли крови?