– Все антиутопические сюжеты вызывают у меня жуткое дежавю, – задумчиво сказала Маргарет, глядя на узор дубового паркета. – Но все будет гораздо хуже. Я уже знаю, что прочие вне улья станут изгоями. Когда провал между невежеством пчел и знанием пасечников разверзнется, как пропасть без дна, само слово наука будет забыто, останется только магия, для которой, согласно первому закону Кларка, вероятно, нет ничего невозможного.
– Да, милая, Голливуд уже давно готовит общественное сознание к магическому мышлению и переходу в фантазийную формацию, где будут жить разные… даже не расы, а виды. Запредельно дорогая божественная магия (наука) и амброзия (пища богов), недоступные простым смертным, сделают из пасечников другой биологический вид. Миром будут править долгожители, питающиеся натуральными высококачественными продуктами, живущие в экологически чистых регионах вместе со своими крепкими и многодетными семьями; высокообразованные и обладающие сакральным знанием; по сути – доморощенные боги человечества.
– Человек станет творением науки, – вспомнила Рита.
– Луиза Браун – первый ребенок из пробирки – родилась 1978 году; за последние тридцать лет с помощью технологии ЭКО только в Штатах произведено на свет почти шестьдесят тысяч детей. Григорий Распутин говорил, что материнская утроба будет продаваться, как продается говядина, и оказался прав, суррогатное материнство – уже реальность, но это только начало.
– Пророчество Распутина? Я не знала… кошка мне сказала.
Мариэн вскинула брови.
– Те, кто лично знал Черную Фиалку, утверждали, что она понимала кошачий язык. Они были правы?
– Раньше я просто понимала кошек, а теперь еще и слышу. Это началась после того, как я заглянула в глазницы кошачьего черепа.
– Удивительно… – Мариэн встала с кресла, в раздумье прошлась по кабинету, затем взяла со стола мобильный телефон и протянула его внучке. – Пожалуйста, узнай фамилию Божаны.
Рита подумала, что маме пока не нужно знать телефон Мариэн Гарднер, поэтому набрала номер своего мобильного, с минуту слушала гудки и сбросила вызов, но ровно в тот миг, когда его приняли. На повторный звонок ответили сразу, но, вопреки ожиданиям Риты, это была не сестра, а мама.
– Та-ак, а кто разрешал отвечать на звонки с моего телефона? – тон у Риты был по меньшей мере прокурорский. – Ладно, я пошутила, прекрати оправдываться. Нет. Да. Не сейчас. Остановись! Со мной все в порядке, – она вдруг уловила тревожный взгляд Мариэн и спросила. – Как там Диана? Это каким же образом она осваивается? Ах, вот оно что… поздравляю, у тебя появилась помощница. Сон? И ты не стала ее разубеждать? Очаровательно. Я тоже осваиваюсь. Если бы отец не дрожал над своими секретами, как кощей над златом, все случилось бы раньше. Передай ему, что королева жутко разгневана, – на губах Риты заиграла торжествующая улыбка. – Пусть хорошенько подумает, как меня задобрить. Все вопросы потом. Скажи, как фамилия той знахарки? Да, да, Божаны, ты говорила про нее утром. Вишневецкая, – Рита посмотрела Мариэн и кивнула ей головой. – Не знаю, когда вернусь. Передавай привет моей сестричке. Пока, – Рита сбросила вызов. – Диане понравилось работать в огороде.