«Хорошо же я тебя знаю, сученышь!», рассудила я мысленно. Налюбовавшись столь эпичной картиной, я развернулась и вышла прочь.
Грузчики пришли как раз к окончанию моих сборов и были сильно удивлены громкой музыке в исполнении MakSim с песней «Знаешь ли ты», я показала большим пальцем в верх, жестом дала понять что брать и ребята взялись за работу.
Риэлтор мне уже прислала адрес с фото: квартира была весьма обнадеживающей, к тому же в центре – то, что я искала. Она заверила меня, что только что оттуда вышла и ремонт в ней чистый и аккуратный, с хорошим полом, кроватью и ванной, что для меня ключевое.
Пока грузчики выносили всю мою жизнь из двадцати коробок, я размышляла о том, что мне делать с кольцом и приняла твердое решение его оставить. «Я без работы, мне нужно будет за что-то жить, а продам я его легко и дорого», решила я и направилась в сторону столовой посмотреть на него в последний раз.
Саша сидел, повернувшись уже к двери и тут же мы встретились взглядом. Бокал был пуст, его руки держались в замке, глаза были красные от слез. Меня пронзила боль, не в силах совладать собой, я тактично выдержала семи секундный визуальный контакт, развернулась и направилась к выходу, оставив свои ключи в миске для ключей, у входа больше не осталось коробок и я покинула свой бывший дом навсегда.
Парни любезно предложили мне ехать с ними, решив не быть скромной, я попросила их включить свою музыку и тоже включила MakSim.
Было начало долгожданного, теплого июня. В Минске вообще солнце редко радует жителей столицы, но тот день был особенным. запах был сильным, что-то между свежескошенной травой, мокрым асфальтом и предвкушением перемен.
Картина была схожа со сценарием порнофильма: два качка помогают молоденькой хрупкой девочке с переездом. Только не было в этом ничего сексуального: по лицу стекали слезы градиной, истерика перебивала дыхание вперемешку с горьким хрюканием, сопли размазывались по всему лицу. Парни понимающе передавали мне свежие салфетки, качек рядом периодически бережно похлопывал меня по плечу, проговаривая «Ну-ну, девочка». Момент был трогательный, мне было больно, страшно и одиноко, хотя я не была одна, меня поддерживали совершенно мне не знакомые люди.
Это было время горевания. Я оплакивала отношения с Сашей четко понимая, что он больше не мой.