– Молчание – знак согласия.
Ловким движением руки он выкатил из-под кровати трехлитровую банку. Этикетка «Томатный сок» явно не соответствовала содержанию чистой как слеза младенца жидкости.
Да будет известно читателю, что в армии и на флоте в ряде подразделений для различных целей (кроме, естественно, внутреннего употребления) выдается спирт. Полиграфистам и связистам – для промывки деталей, медикам – для инъекций, а музыкантам – для протирки инструмента в морозное время года. Частенько незамерзающая жидкость, имеющая особенность согревать душу и тело, разведенная в определенной пропорции с водой (а в экстремальных условиях и со снегом), употреблялась как лекарство от «холода и мора». Цели были вполне благими: дабы доблестные воины (как и в данном случае) не замерзли в уральских лесах, а также для дезинфекции внутренних органов в условиях стресса, антисанитарии и в иных непредвиденных случаях. И здесь уже – исключительно для внутреннего применения! За хранение стратегического запаса всегда отвечало доверенное лицо – как правило, старшина оркестра или смышленый боец, специально обученный для подноса боеприпасов, читай – огненного напитка.
Наша дружная и творческая компания – три журналиста и один дирижер. Капитан Игорь Бойков – «золотое перо» уральского «Сына Родины», прапорщик Виктор Панделейман по прозвищу Грек – фотокорреспондент и ваш покорный слуга, старший лейтенант и сибиряк в одном лице. Солировал в квартете, как вы понимаете, профессиональный дирижер, не нуждающийся в представлении.
После длительного перелета первым сомкнул свои всевидящие очи фоторепортер. Хлопотавший целый день по хозяйству и уставший дирижер вскоре последовал примеру гостя. Наши сослуживцы дружно засопели, свернувшись калачиками на койках. С Игорем, однокашником по училищу, мы продолжали разговоры «за жизнь». Однако Морфей и Бахус сделали свое дело: склонив буйные головушки, мы незаметно улеглись валетом рядом с уже мирно спавшими братьями по оружию… Как оказалось, соседняя комната, также предназначавшаяся для нас, в первую ночь оставалась пустующей. В суете радушный хозяин забыл об этом предупредить. Кому скажешь, что здоровенные мужики уместились на узеньких койках, не поверят. Могу подтвердить: невозможное возможно.
– Чтоб оно, мерзкое, озером стало, – измерив оком полупустую тару, молвил поутру наш визави.