Они напоминали блёклую Урсу и показались мне тонкими, полупрозрачными тенями на фоне живой энергии подруг. Их дар был подёрнут неприятной, склизкой дымкой.
– Так, галчата! Слушаем меня! – громко возвестила Урса, появившись в спальне. – Готовимся ко сну! И оставьте новенькую в покое. Наговоритесь вдосталь, если не поубиваете друг друга. Илма, детка, отпусти Лиля. Ты его задушишь. Вон он уже синеет или это отсвет кристаллов? Никак не разберу! Лиль, на выход!
Наставница на одном выдохе раздала указания, а я решила, что у «сухаря» Урсы, пожалуй, есть чувство юмора.
«Илма, значит. Я запомню», – подумала я, косясь на белобрысую прилипалу.
– Слушаюсь вашего повеления, госпожа Урса, – очаровательно улыбнулся фейри, высвобождаясь из цепких пальчиков блондинки.
Лиль, успев подмигнуть, с поклоном удалился. Я прочла во взгляде сиреневых глаз: «Не унывай! Мы ещё поборемся». И я твёрдо знала, что не отступлю и добьюсь освобождения.
Сейчас у меня голова шла кругом, а разноголосая компания расползалась по своим местам. Урса тяжело присела на одну из кроватей, потёрла бледное, осунувшееся лицо и устало оглядела девочек.
– Покажите Кирстен, где можно привести себя в порядок.
Белокурая Илма повела плечами, точно сбрасывая невидимую руку, сделала вид, что занята своими делами, но и без неё нашлись добрые души. Парочка студенток взяли меня под руки и наперебой принялись объяснять, что душевая в корпусе одна, но с несколькими кабинками, как и прочие удобства. Мыться они ходят по графику, который висит здесь же у двери вместе с прочей важной информацией.
– Посмотри свёртки, – напомнила юная студентка с медными волосами. – Там есть всё, что нужно.
Обнаружив халатик среди новой одежды, которую принесла наставница, я хмыкнула:
– А я готовилась вышагивать голой по коридорам Академии. Вот бы лицо было у декана!
– Господин Эссар на нас и не смотрит, – медноголовая девчонка вздохнула и, покраснев, опустила взгляд.
«Понятно. У господина Эссара очень много важных дел с белобрысой стихийницей», – ехидно подумала я.
О, чудо! На факультете была горячая вода! Кристаллы хаотита трудились без устали.
Меня разморило после душа, но, лёжа на узкой и жёсткой постели, я заснула не сразу: думала, что тут же забудусь, едва коснувшись головой подушки, а вышло иначе.
Я словно опять стала десятилетней девочкой, привыкающей к новому дому, чужой комнате, вещам и незнакомым людям. После жизни в трактире дом опекуна стал для меня сказочным дворцом, не то что рассыпающаяся от древности Академия с тюремными порядками, где я обосновалась теперь.