– Мы вам не помешаем? – раздался знакомый голос.
В бане непонятно откуда – из воздуха, что ли? – материализовался Псих, который тут же подбежал и открыл дверь в баню. Безо всякой паузы в воздухе мелькнул железный посох и Мелина покатилась в угол, сбитая с Жира хлестким ударом.
– Нет, девочки, буста я вам не дам! – продолжил монолог Псих, посох которого мелькал с сумасшедшей скоростью. – Под бустом вы меня и впрямь завалили бы без труда.
– Что здесь происходит? – пробасил ворвавшийся с лопатой наперевес Тот.
– Из хряка борова делают! – невозмутимо ответил Псих, отражающий удары Клэр, уже вооружившейся где-то двумя короткими мечами. – Шучу. Его причиндалы этим теткам даром не сдались. Они его на кровяную колбасу пустить решили. Вампирши же!
Жир внезапно понял, что его больше никто не держит. Он попытался вскочить и броситься к стоящим в углу граблям, но еще на четвереньках его позорно стошнило.
– Да лежи уже ты, тоже мне – если б я был султан. Не знаю, как насчет борова, но сотрясение мозга тебе обеспечили с гарантией. «Таран крови» – это страшная штука. Да ты не парься, мы и без тебя справимся. Здесь гнездо молодое, они нам не соперницы.
Судя по всему, Клэр пришла к такому же выводу.
– Девочки, уходим! – крикнула она, открыла какую-то неприметную дверь, и все гипотетические жены свиноида выскочили прочь в чем были – в купальниках, а то и топлесс.
Гнаться за ними никто не стал – разве что Псих выглянул, проводил глазами бегущую к воротам живописную группу и попросил:
– Тот, сходи за Боссом. Я понимаю, что в ближайшие дни они не вернутся, но так мне все равно спокойнее будет.
Тот молча вышел в дверь, а Псих повернулся к лежащему на полу Жиру.
– Ты как там, сексуальный маньяк, живой?
– Живой вроде. Но не веселый, – сплюнул кровью свин. – Как ты узнал? Ну, про них…
– Как я узнал, что тебе решили пустить кровь? – уточнил Псих. – Видишь ли, мой озабоченный друг, хотя вампиры принадлежат к крайне редко встречающейся на Земле специализации, мне уже доводилось с ними сталкиваться. Знаешь, в чем их слабость? Обладая выдающимися способностями к мимикрии, они постоянно палятся на собственном чванстве и зазнайстве. Мы, блин, долгожители и мафусаилы, а вы все дети… Я не знаю точно, сколько лет этой мамке – она явно не моложе меня, но это не помешало ей прокололась на выборе имен. Решила, наверное, что эту историю больше никто на Земле не помнит.