– А теперь! – торжественно сказал тонкий. – Главное блюдо дня! Ценный подарок от нашего клана! Плод Древа Роста!
И он сдернул шелковое полотенце.
– О, боги! – Четвертого едва не стошнило, он побледнел как стена и, сдерживая позывы рвоты, спросил. – Что это?
Да, я совсем забыл сказал – единственным недостатком плодов Древа Роста был их внешний вид.
***
На блюде перед Четвертым лежал младенец. Самый натуральный новорожденный младенец, которого еще даже акушерка не обтерла. Во всем своем великолепии, так сказать. Лежал, подергивал ручками и ножками и слабо попискивал.
Именно так и выглядели все плоды Древа Роста. Это не мешало им во всем остальном оставаться обычными фруктами, вкусом напоминавшими нечто среднее между персиками и личжи.
– Что это? – повторил Четвертый.
– Это плод Древа Роста, – сухо сказал тощий. – Наш ценный подарок.
– И что я с ним должен делать?
– Съесть, разумеется, – пожал плечами тощий. – Причем затягивать не советую – употребить в пищу следует в течении двух часов. Дальше он теряет все свои свойства и никаких очков от Системы вы не получите.
Четвертый был настолько ошарашен, что даже на недолгое время забыл, что он монах.
– Вы охренели, что ли? – поинтересовался он. – Каннибалы бешенные. Уберите ЭТО. Немедленно!
– Видите ли… – сухо начал тощий, но толстый пнул его ногой под столом и перебил.
– То есть вы отказываетесь от ценного подарка? – деловым тоном спросил он.
– Да вы обезумели, людоеды свихнувшиеся…
– Да или нет? – настаивал толстый.
– Разумеется да! – вспылил монах. – Я категорически отказываюсь!
– Вот и хорошо, – успокаивающе сказал толстый. – Отказываетесь и отказываетесь, ваше право. Расписочку только напишите, мы люди подневольные, нам перед начальством отчитываться.
Он извлек из сумки бумагу и карандаш и протянул их Четвертому. Тот, отвернувшись, чтобы не видеть ЭТОГО, быстро написал расписку и протянул ее хозяевам.
– Отлично, – сказал толстый, аккуратно сложил расписку вчетверо и спрятал ее обратно в сумку. После чего вновь накрыл плод полотенцем, встал и взял в руки поднос.
– Позвольте откланяться, – сухо сказал он. – Программа приема на сегодня завершена. Завтра в программе – горячий завтрак и ваше отбытие. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи! – повторил тощий.
Четвертый промолчал. Он был человеком вежливым, но разговаривать с, как он считал, людоедами, было выше его сил.