Итак, Хоха нёс под курткой орудие преступления, Тима взял фонарик, я моток бельевой верёвки. Мы приближались к люку. Предварительно в двух противоположных концах сквера расположился боевой дозор, Славик и Руслик встали на шухере. При возникновении непредвиденной ситуации стоящий на шухере должен был предупредить нас, крикнув громким зловещим шёпотом – «Шухер!» Если шухера не случилось, последнему опускавшемуся в подземелье полагалось свистом снять часовых.
Оказалось, что даже имея в наличии ломик, открыть люк не так просто. Изрядно прокопавшись, нам всё-таки удалось приподнять его и сдвинуть немного вбок, после чего навалились все вместе и свернули чугунную махину окончательно. Перед нами разверзлась чёрная пустота московского подземелья. Хорошо, что Тима взял фонарик, иначе никто из нас так бы и не решился сделать первый шаг. В луче электрического света мы увидели бетонные стены, две огромные трубы и ведущую вниз ржавую лестницу. Первым спустился Макс, за ним Тима и Хоха, я позвал мелких и шагнул навстречу неизвестности.
В колодце стоял удушливый сладковатый запах, уже знакомый мне по бойлерной. Здесь пересекались трубы, идущие с разных направлений, поэтому помещение было достаточно большим. В разные стороны от колодца уходили тоннели, в центре каждого пролегали две трубы, покрытые то штукатуркой на каркасе из мелкозернистой проволочной сетки, то чёрной прорезиненной изоляцией. Протиснуться можно было только между трубой и стеной, но места было так мало, что почти всегда приходилось идти боком. Иногда труба чуть меняла траекторию, но этого было достаточно, чтобы места не осталось вовсе, тогда единственный вариант был – забираться наверх и ползти прямо по трубе, то и дело ударяясь головой о потолок. Этот способ передвижения был самым неудобным, он отнимал много сил и пуговиц на одежде, при этом сама одежда моментально пачкалась.
Мы двигались вперед около получаса. Спёртый воздух, мёртвая тишина, давящая атмосфера подземелья. Становилось по-настоящему страшно.
– Макс, может, пойдём назад? – по очереди обращались мы к нему, как к идущему (ползущему, протискивающемуся, скользящему) впереди колонны.
– Ещё немного, пацаны, надо обязательно дойти до следующего люка, – раз за разом, как заклинание, повторял Макс, но в голосе всё больше чувствовалась неуверенность. Наконец, в лучах фонаря мелькнул поворот трубы.