– Разумно. Но я все же тебя подвезу.
Последние слова он сказал таким тоном, что возражений Александр Павлович не хотел слушать. Я встретилась с ним взглядом. Упрямый тип.
– Пойдемте, раз так настаиваете, – сказала я.
– Тебе надо поспать. Выглядишь ужасно. Синяки под глазами.
– Сейчас все решу и буду спать спокойно.
– Вот как мне сейчас приехать домой и спокойно с ней разговаривать? Слушать весь этот бред? Откуда взять терпение? Я же с ней поругаюсь. Сразу стану плохим для детей.
– Александр Павлович, мой вам совет, не поезжайте сейчас домой. И не будет ссор.
– Может напиться? Я двадцать лет в завязке.
– А может не стоит развязываться?
Мы сели в его машину. Александр Павлович завел машину. Потер указательными пальцами виски.
– Болит голова? – спросила я.
– Несколько дней почти не сплю. Не могу работать. У меня все мысли только о жене, детях и фотографиях. Аж бесит.
– Но это не повод, чтобы начинать пить. У вас есть друзья?
– Есть. Но друзья общие. Не хочу ставить их в неловкое положение и выбирать чью-то сторону, – ответил Александр Павлович.
– Ясно. И чем вы сегодня займетесь? Куда поедете?
– Не знаю. Пока меня раздирает желание напиться, разругаться с женой и с твоим мужем.
– Это все плохие мысли.
– Знаю. Давай сегодня вместе пожалуемся друг другу на жизнь?
– А завтра вы придете в себя и меня уволите.
– С чего это?
– Начальник, который показал слабость перед подчиненным, не захочет терпеть сотрудника, видевшего эту слабость.
– Не буду я тебя увольнять. Мы же почти родственники. К тому же мне с тобой нравится разговаривать. Ты здраво смотришь на вещи.
– Это защитная реакция. Внутри бушует буря, но показывать я ее никому не собираюсь.
– Вот я и говорю, у нас много общего. Можно я у тебя сегодня переночую? Или это совсем нагло?
Я задумалась. С одной стороны, я не хотела, чтобы он ночевал у меня, а с другой – я опасалась, что он найдет себе приключения. И я буду в этом виновата, потому что не остановила, хотя могла.
– Хорошо, – ответила я, зная, что потом пожалею о своем решение.
Возвращаясь домой, я боялась встретить там Петю, но его не было. Как не было и Макара. Дверца шкафа была приоткрыта. Пустые полки. Петя собрал вещи и оставил мне записку, что я дура. От Макара была записка, что он ушел гулять и вернется лишь к восьми вечера.
Александр Павлович в это время разбирал сумки с продуктами. Ему похоже надо было чем-то заняться, поэтому я не была против его самодеятельности. Сняв с кровати постельное белье, я закинула его в стиральную машинку. Потом застелила кровать свежевыстиранным бельем. Казалось, что если отстирать вещи, то и в жизни все наладится. Уйдет грязь, в которую меня окунули. Я переоделась. Закрыла дверцы шкафа. После этого проверила документы. Петя забрал свидетельство о браке и свои документы. Ничего не забыл. Свидетельство о рождение Макара и медицинский полис остались у меня.