, в том, что не имеет непосредственной связи с их личным опытом. Успенский был одним из таких людей, и его раннее знакомство с освобождающим видением науки стало также первым знакомством с широким миром за пределами его самого, миром смысла и порядка.
Но никто, даже Успенский, не может быть совершенно бесстрастен. И десятилетний мальчик, даже впервые познавший поразительную Вселенную за пределами себя самого, должен разбираться со многими личными вопросами. В случае Успенского хаос был сильнее обычного – не только в мире, но и в собственной жизни.
Прежде чем Петр дожил до четвертого дня рождения, его отец умер. Вскоре после этого, когда он жил с бабушкой на улице Пименовская, умер и дед. В итоге Петр оказался единственным мужчиной в семье, и нет сомнений, что мать возлагала большие надежды на необычайно одаренного сына. Потеря двух сильных и влиятельных отцовских фигур могла предрасположить Успенского к дальнейшим событиям.
В других обстоятельствах, учитывая статус его семьи в среде интеллигенции, можно было бы возлагать большие надежды на будущую карьеру Петра. Но личная травма и трагедия были не единственным факторами. Святая Русь, в которой рос Успенский, представляла собой общество, близящееся к катастрофе.
Россия конца XIX века, подобно ее будущему противнику, Австро-Венгерской империи, была старым и могущественным гигантом, шатающимся под собственным весом и вошедшим в период плохого управления и халатности, которые приведут к Великой Октябрьской революции 1917 года. В год рождения Успенского среди либеральной интеллигенции распространялся призыв о конституции. Другие, более экстремистские группировки, такие как тайное политическое общество «Народная воля», открыто поддерживали террор и революцию как методы свержения трехсотлетнего режима Романовых. Прямо перед третьим днем рождения Успенского бомбист-анархист взорвал царя Александра II. Его преемник Александр III, который правил тринадцать лет, попытался пресечь мятежи с помощью репрессий и политики «нулевой терпимости»[12], но через тринадцать лет умер, истощенный собственными усилиями. Николай II, последний царь, имя которого, как и его жены Александры, навсегда будет связано с загадочным «святым грешником» Распутиным, был добрым и бессильным мечтателем, абсолютно неподходящим для улаживания критических ситуаций. Он попытался достичь компромисса между своей нереалистичной верой в абсолютное правление и народными требованиями конституции. Но действовал он слишком мало и слишком поздно, и радикальные перемены было уже не остановить.