– Дядь, опять задумался?
– На то мне и голова, чтобы… – надо же! Я так ушел в воспоминания, что и не заметил, как пришел на полигон, ещё и чуть не прошел мимо.
– Чтобы что? Чего замолчал?
– Задумываться. Мы же не опоздали? – на трибунах народу собралось, как на ежегодный турнир, а вон и вся моя родня. Аиркесс что–то пытался мне сказать, но почему–то молча смотрел, потом развернулся и ушел. А вот Аратс, это который четвертый принц, братец мой с розовыми волосами… подошел и сказал, что прощает мне всё. Чудила. Я ещё ничего ему не сделал, хотя планы уже строю.
– Ламия тоже уже здесь. Смотрит не хорошо, дядь… словно убить хочет.
– Скорее всего, так и есть. Моя семья в курсе, поэтому так странно вели себя на завтраке, тьфу! На ромсесе… мне до сих пор интересно, почему нельзя назвать утро утром?
– Здесь солнца нет, оно не встает и не садится…
– Значит, в Соуме утро есть утро. Здорово.
– Дядь! Как ты можешь о такой ерунде думать, когда нас убивать собрались! – сейчас разревется моя птица–говорун.
– Успокойся. Я не собираюсь умирать, а ты не вмешивайся. Поняла? Это пацанские дела и разборки.
– Я вмешаюсь, если совсем худо будет, – это что сейчас было? Бунт на корабле?
– Слышишь ты, женщина, не смей лезть, ты услышала меня? – смотрю на свою курицу, а она пятится от меня, испугалась? Пусть так, но чтобы не рыпалась. Я знаю, что у меня шансов нет, но и у змея есть слабости, пусть в себя я заглянуть не смог, там одна чернота, но я в подробностях вспомнил бои, где сражались ламии, вспомнил, как брат Фаут нашинковал одного. – Есть у меня план, так что не вмешивайся в дуэль. Если встрянешь, нас потом с говном сожрут те милые монстры, что моей родней зовутся, – ну и чтобы закрепить речь уверенного мужика, надо приласкать слабый пол, что я и сделал, погладив по голове и спинке. Вроде бы помогло.
– Хорошо, дядь. Давно хотела сказать… – достала! Опять эти драматические паузы и вздохи!
– Говори, а то опять забудешь, курица ты моя.
– Я не забывала! И память у меня не куриная! – надо же поняла! Растет…
– Так говори быстрее! – посмотрела на меня и легко приземлилась на мое плечо, хорошо, что она не обычная птица, а то был у меня попугай, который смачно мне спину метил к деньгам, падла…
– Дядь, этот мир, как и все другие – твои, а ты до сих пор, как в гостях. Это твой дом, понимаешь? Ты квартиру продал, а приобрел особняк с полем для гольфа или футбола… Но ты почему–то считаешь, что это не твой замок, не твой стадион, а в той квартире уже другие живут… понимаешь меня? – стою и пялюсь на пернатую, слов нет…