Моя рука помимо моего желания потянулась к его волосам с намерением погладить его по голове, но я вовремя сориентировавшись, отдернула руку. Ведь он сказал «друг», а не «подруга», разница весьма существенная. Да и пожалуй, он действительно был всегда просто другом.
– Тебе, наверное, стоит отдохнуть, – неуверенно предположила я. Так обычно говорила моя мать в отношении самой себя и испарялась в очередную командировку.
Дэн вдруг откинулся на сиденье и, закинув руки за голову, озорно глянул на меня. Это был прежний Дэн, и он улыбался, причем так заразительно, что я тоже заулыбалась, хотя пока и неуверенно:
– С возвращением тебя!
– Вот именно, с возращением, – и он тихо засмеялся весь так и лучась удовольствием. Я таращилась на него во все глаза, пока еще не понимая такой перемены настроений.
– Киностудия будет снимать новый сериал здесь в столице, и я почти год буду жить дома.
Я плохо себе представляла, чем вызвана радость – за вычетом нескольких выездов на курорты я постоянно жила дома – и поэтому озадаченно почесала нос.
– Ты представляешь целый год никаких гостиниц.
– Класс! – наконец согласилась я, потому что гостиницы тоже не любила.
– Хочешь в воскресенье куда-нибудь сходим, – предложил Дэн.
– Давай, как раз завтра будет открытие одной выставки.
– И ты, конечно, собираешься написать об этом статью, – поддел он меня.
– Собираюсь, – немного с вызовом ответила я, – мне нравится писать о том, что я вижу, слышу и чувствую, а если за это еще и платят деньги, то это в двойне приятно.
Дэн снова засмеялся и тронул машину с места:
– Я рад, что хоть кто-то из нас получает удовольствие от того, что делает.
Эти слова с недвусмысленным намеком разожгли во мне жгучее любопытство, и я тут же подгоняемая журналистским зудом, а может быть обычной женской любовью к сплетням, задала вопрос:
– А ты, выходит, не получаешь?
– Не надо интервьюировать меня. – Улыбнулся мне Дэн и, вздохнув уже без прежней веселости, добавил: – Я и сам толком не знаю ответа на твой вопрос.
Машина остановилась у громадного железо-бетонно-стеклянного здания.
– Ну вот ты и дома.
– А ты куда?
– А мне надо еще на студию съездить.
Дэна что-то тяготило. Я это чувствовала. А рассказывать об этом он не расположен или еще не готов. Расспрашивать же его я не решалась, наверное, сказывалась легкая отчужденность из-за того, что мы редко виделись. Я вышла из машины и проследила как она, удаляясь, вливается в разноцветный чадящий поток вечернего шоссе. Повернувшись, и с тоской посмотрев на серую блестящую окнами башню, я задумчиво подергала кожаный шнурок на шее, это помогло мне окончательно решить, что домой – в пустую квартиру – мне сейчас не хочется, а хочется все хорошенько обдумать, а заодно и подкрепиться. Как говорится, духовная пища всегда лучше переваривается вместе с калорийной. И решительно закинув рюкзак на плечо, я резко развернулась в противоположную от дома сторону и тут же пребольно врезалась лбом в чей-то подбородок. Я шумно втянула воздух сквозь зубы, потирая отбитое место. Блондин, чуть постарше меня, охнув и схватившись за подбородок, как-то дико на меня глянул и, развернувшись, удалился очень быстрым шагом.