– А говорила, что все человеческое тебе чуждо, – пошутил он, свободной рукой щупая ткань.
Прикосновения для него были всей жизнью. После аккуратно высвободила край пиджака из длинных пальцев До, смущенная комплиментом.
– Их одежда мне нравится.
– Меняй образы почаще, пока у тебя есть время, – и на этих словах До щелчком пальцев сменил свою одежду с официального костюма глубокого синего цвета на светлые джинсы, кеды и темно-зеленую клетчатую фланелевую рубашку.
После хмыкнула, но новый образ оценила. Ей была непонятна одержимость До всем тем, что придумывало человечество. И особенной его страстью была одежда. Иногда он проводил целые дни бесконечно щелкая пальцами и меняя то ткань, то узор, то весь образ за раз. От такого калейдоскопа После иногда мутило. На фоне ее бледных стен он всегда выглядел как радуга.
– И как же ты будешь жить без твоего любимого шелка, когда ты отсюда уйдешь? – спросила она, иронично поднимая бровь, – тебе придется начать все с начала и не факт, что в твоей новой жизни будет любовь к одежде.
– Поэтому я и говорю. Наслаждайся моментом, После. Вдруг такого больше не повторится.
Оптимизм До был непоколебим. И После была уверена, что дело в его работе. Сотни лет одной и той же работы оставили на нем свой отпечаток. Его почти всегда встречали с улыбкой. Он часто был желанным посланием для людей. Его ждали, о нем молились, к нему готовились. К встрече с После тоже готовились. Но ее редко кто-то ждал и уж тем более с улыбкой.
– И не жаль тебе, что все заканчивается? – спросила После, отгоняя от себя грустные мысли.
Постоянные мысли.
Она начала перебирать имена на стене, относя одни в одну сторону, другие в другую. До пожал плечами. Ребенок у него на руках заворочился и пустил слюни, вызвав у До легкую улыбку.
– Жаль, – честно ответил он, – а тебе разве нет?
– Нет.
– Совсем к этому всему не привязалась?
Они редко поднимали тему перехода. И редко, когда говорили о ней честно и без шуток со стороны До.
После отрицательно покачала головой, задумавшись над одним именем. Оно для нее было лишь очередным в списке, а у человека с ним вся жизнь прошла.
– Манон, – мечтательно протянул До, взглянув на стену, – девяносто два прожитых года. Да еще каких!
– И все впустую, – оборвала его После, отправляя имя в левую сторону.
До