И это был уже не зауральский поселок, а древнее село на окском берегу, название которого Николаю будто шепнули на ухо: Макошино. А заодно сообщили, что события, снящиеся ему, происходят прямо сейчас: субботним вечером 6-го мая 1939 года.
Он видел, как трое мужчин в серых комбинезонах, шли, вяло печатая шаг, по единственной сельской улице. И откуда-то знал, что троица эта – рабочие из строительной бригады. В Макошино, где располагалась центральная усадьба колхоза имени XVII съезда ВКП(б), они прибыли для дела самого прозаического: чтобы возвести новый коровник. Но Скрябину не просто было всё известно об этих троих – он сам словно бы сделался ими: всеми тремя одновременно. Так что мог смотреть их глазами и даже улавливать немалую часть их мыслей.
Фамилии у рабочих подобрались, как для анекдота: Руссков, Немцов и Поляков. И медленная их поступь объяснялась просто: двухчасовым застольем в канун выходного дня. Чуть впереди остальных шагал старший из трех – сорокалетний Егор Поляков. Следом, покачиваясь, брели двое рабочих помоложе: Иван Немцов, двадцати семи лет от роду, и совсем еще неоперившийся юнец – девятнадцатилетний Вася Руссков. Из бригады строителей числом в десять человек только эти трое решили тем вечером, что им не хватило. И пошагали на окраину Макошина, где, по слухам, проживала одинокая бабка, приторговывавшая самогоном.
Однако до места назначения они не добрались. Васю вдруг замутило, и он метнулся вдоль невысокого заборчика к задворкам одной из крестьянских усадеб. А друзья не бросили Василия в беде: побрели за ним следом. И видели, как его вырвало прямо на забор, примыкавший к чьей-то рубленой бане. Стены её всё еще источали влагу и жар, но париться в ней явно уже закончили: чуть приоткрытая банная дверь покачивалась на ржавых петлях.
– Хорошо бы и нам ополоснуться, – заметил Иван Немцов. – Да и Ваську надо бы…
Он не договорил: глаза его внезапно округлились, и он тотчас пригнул к земле голову Полякова; Вася же и так стоял, склонившись в три погибели.
От крыльца близлежащего дома в их сторону торопливо и скособочено шкандыбал старик, державший в руке увесистую корзинку, из которой высовывалось горлышко здоровенной бутыли с белесо-мутноватой жидкостью. Возле бани дедок покрутил головой – огляделся по сторонам. Однако троих строителей не увидел и быстро зашел внутрь.