Ленинградская симфония - страница 2

Шрифт
Интервал


Смахнула слёзы с худенькой щеки.
И, оглянувшись на обломки крыши,
Туда, где раньше дом стоял большой,
Она шепнула: «Слышишь, мама, слышишь…
Вот и опять Двенадцатый пошёл…»

Ленинградская симфония

Была война, и голод, и блокада,
Но в этот день в неистовой тиши
Играл оркестр под небом Ленинграда,
Все звуки остальные заглушив.
Гудели трубы, бешено вздымаясь,
Метался барабанной дроби град,
Звучала «Ленинградская»… седьмая,
И ей внимал блокадный Ленинград.
Альты и скрипки яростно визжали,
Настойчиво солировал кларнет,
И вражеские пушки замолчали,
Буквально обезумев в тишине.
Оттуда… из блокадного кольца,
Торжественная музыка звучала,
Она была поистине началом,
Она была началом их конца!
И, как подбитый зверь, почуял враг
Тогда, в прохладный августовский вечер,
Что не сломить Великий Ленинград,
Что город ЖИВ, и жить он будет вечно!
А в зале, позабыв про боль и страх,
Сидели наши бабушки и деды.
И в их войной измученных глазах
Светилась вера в скорую Победу.
Для них, познавших смерч блокадных дней,
Была дороже всяческих сокровищ
Симфония, что выковал в огне,
Под бомбами великий Шостакович.
Бесшумным ветром пронеслись года.
И мы- их дети, правнуки и внуки-
Встаем, едва заслышав эти звуки,
И замираем, как они тогда.
И словно память тех блокадных дней,
Мы свято чтим сокровище сокровищ-
Симфонию, что выковал в огне
Наш легендарный Дмитрий Шостакович

Оперетта в военной шинели

Посвящаю родному Театру Музыкальной Комедии, проработавшему в блокадном Ленинграде все 900 страшных дней, и светлой памяти моей мамы.

Оперетта!.. Улыбка на милом лице,

Неподвластная прихотям моды.

А ты слушал, мой друг, оперетту в «кольце»

В незабвенные страшные годы?


Ту, что, в тыл не уехав, осталась в огне,

Вместе с нами у стен Ленинграда,

Пережив девятьсот нескончаемых дней

В самом пекле блокадного ада.


Нет, она не громила из пушек врага,

Пулемётным дождём не косила.

Но для нас, как Святыня, была дорога

Вечной музыки дивная сила.


А, быть может, явилась она для души

Тем кусочком блокадного хлеба,

Что позволил с любовью и верой дожить

До счастливого, мирного неба.


Все, познавшие ужас тугого кольца,

Вспоминают «сквозь памяти дюны»,

Как святую надежду вселяла в сердца

Перикола с улыбкою юной,


Как, пронзая бомбёжек отчаянный град,

Золотые аккорды звенели,

И стояла стеной за родной Ленинград

Оперетта в военной шинели…

Дети блокады…