Вернувшись в дом, Настя кормит Мирончика и отправляется в душ, оставив меня за няню. Ребёнок лежит в специальном коконе и внимательно изучает меня большими серо-голубыми глазами. Стараюсь постоянно улыбаться, показываю различные звенящие и поющие игрушки. В общем, развлекаю, чтобы не вспомнил о маме раньше времени.
С улицы доносится звук подъехавшей машины, и дверь в дом тут же отворяется. В гостиную заходит Андрей.
– Привет, Ксюш. Водишься? – говорит он приветливо.
– Да, привет. Настя в ванной.
– Хорошо, слушаешься Ксюшу? – спрашивает он, внимательно разглядывая сына. Тот уставляется на отца и задорно улыбается. – Руки грязные, сейчас приду к вам.
В дверном проеме замечаю ещё одну знакомую фигуру. Глеб. Странно видеть его не в деловом костюме. Ему очень идёт неформальный стиль, и я невольно заглядываюсь на то, как сидят на нем джинсы и рубашка. Мы не сталкивались ровно с того момента, как я вышла из его кабинета в понедельник без белья.
Громов старший внимательно окидывает нас с Мироном взглядом и сосредоточенно мне кивает.
Баснословное продвижение в наших отношениях! Просто глобальное потепление какое-то. Обычно он просто отворачивался. Или грубил. Киваю в ответ и тут же переключаю внимание на ребёнка.
– Пойдём, – зовёт Глеба Андрей. – Документы в кабинете.
Спустя пятнадцать минут хозяин дома возвращается и берет Мирона на руки. Тут же со второго этажа спускается Настя.
– Уже приехали? Сейчас будем обедать, – говорит, проходя в сторону кухни.
– У Глеба какие-то дела, он передумал по поводу обеда, – сообщает Андрей.
Внутренности холодеют от неуверенности.
Он что отказался из-за моего присутствия? Ему так неприятно сидеть со мной за одним столом?
В третьем классе, когда стало понятно, что в этом году в Москву я снова не еду, я в очередной раз прорыдала в подушку два дня. Бабушка в эти мои затяжные ежегодные истерики только охала, разводила руками и материла моих родителей такими словами, которые вслух при детях взрослые обычно не произносят.
Мама же объяснила тем, что Олечка ещё маленькая, а я буду приносить из школы вирусы. Сестра начнет болеть, мама не сможет работать, и будет не на что жить. С папой я практически не разговаривала.
Детский мозг отказывался воспринимать информацию. Я чувствовала себя плохой, ненужной.