– Прямо как Мэри Поппинс, – прошептал я, подумав о похожем трюке с мелом.
– Что? – переспросил Тав.
– Я сказал, хватит вопить и прыгай!
– Ты этого не говорил. И я не вопил. Это ты вопил и визжал, когда упал с лестницы.
– Я никогда не визжу, – заверил его я. – Вперёд. Давай. Я после тебя.
Тав по-мэрипоппинсовски[38] нырнул в коробку, и у меня промелькнула мысль захлопнуть крышку и убраться отсюда. Но Брока, конечно, мог с лёгкостью выбраться из своей темницы. И было ещё кое-что важное: я должен был выяснить, что находится внутри.
Ну, вы понимаете…
Вы всегда находите то, что ищете, в самом неподходящем месте.
Полковник Марк Э. Боуэн, Военно-воздушные силы США[39]
Я приземлился в космосе.
Знаю. Я ожидал совсем не этого…
Точнее, я приземлился на гигантскую круглую плиту из полированного белого мрамора, подвешенную прямо посреди космоса. В длину эта странная плита составляла не меньше одного футбольного поля и была такой белой, что почти светилась. Вокруг нас, над нами и под нами кружились звёзды, как крошечные капли от небесного чиха.
Посреди белого диска находилось золотое кольцо, как в комнате наверху. И к нему цепью был прикован…
Детёныш зебры!!!
Конечно же, я шучу…
Там была маленькая девочка.
Ей было года четыре, и она крепко спала, свернувшись калачиком.
– Что это?.. – начал Тав.
– Эй! – Я протиснулся мимо Броки и засучил рукава. – Вы держите здесь ребёнка? Что это значит?
Я собирался тут же освободить девочку, но Брока схватил меня за воротник плаща и заставил остановиться. Сайфер, который, видимо, спустился вслед за нами по лестнице, подлетел ко мне и напечатал короткое сообщение.
Отходи медленно.
Сейчас же.
В этой комнате будить её опасно.
По-прежнему сомневаясь в его словах, я всё же повиновался.
Сайфер снова начал печатать.
Чудовище коварно. Смотри!
Брока подал нам по паре странных очков. Я надел их и с трудом сдержал визг[40]. Белый диск, на котором мы стояли, почти полностью скрывало огромное чешуйчатое туловище сине-пурпурно-белого дракона. Зелёно-золотые крылья длиной в два или три школьных автобуса были сложены рядом с покрытой шипами фиолетовой головой. Дракон снова застонал или, скорее, захрипел – это был могучий и пугающий звук, полный раздражения и злости.
Белый диск яростно затрясся, и я упал на колени. Из ноздрей длиной в целый ярд поднялся светящийся дым.