И тем более не Катя.
Это голос Присоски.
– Ты че здесь делаешь? – ору так, что у самого уши закладывает.
– Руслан, миленький, продолжай, – шепчет она, зацеловывая мое лицо своими влажными солеными губами. – Пожалуйста, я так тебя люблю! Так люблю!
– Рихтер, блядь, ты охуела?! – рычу, стараясь скоординироваться и столкнуть ее с себя. Элина не дается и продолжает активно ерзать своими бедрами на моем члене, выбивая из меня остатки здравого смысла.
– Свали нахер, – хриплю, сдирая ее руки, но матушка-природа оказывается проворнее и от того, как она вжимается в мой пах скользкой промежностью, я все же позорно кончаю в неё.
Откидываю голову на спинку дивана и устало прикрываю глаза.
Сука, я только что бухой в дрова лишил девственности генеральскую дочку!
После секса Алиев практически насильно усадил меня в такси.
Мне казалось, что он меня убьёт. А он… просто проглотил язык. Это еще хуже его обыкновенного «гнева с кавказскими корнями».
Приехав домой, я долго осматривала себя в зеркале.
Я – женщина. О-фи-геть!
Мне не было стыдно, я не испытывала угрызений совести. Я просто получила своё. То, о чем мечтала больше трёх лет!
Между ног страшно саднило и горело так, что даже притронуться было больно. Приняв душ, я рухнула в кровать и проревела почти до рассвета.
Потому что дура!
Проснулась от непрекращающегося звонка в дверь.
Вновь Алиев. В голове промелькнула призрачная надежда на то, что он приехал извиниться. На то, что «повторить» я, конечно, не рассчитывала. Да и чисто физически не смогла бы.
– Одевайся, – грозно распорядился.
– К-куда? – сказала я, прижимая к груди сжатые ладони. Не дай бог, к отцу повезет!
Он лениво исследовал мою любимую пижамку с котятками. Черт. Мысленно врезала себе по лбу. Вот надо было именно её напялить ночью?!
Чертыхнувшись матом, Руслан очень мило потер левую бровь пальцами. Взгляд с прищуром горящий, ощущение, что всю ночь он глаз не сомкнул. Рвал на себе волосы, которые смешно были спутаны. Брюки чуть-чуть помяты. Футболку нацепил шиворот-навыворот, о чем я ему и сообщила.
Тайком спрятала улыбку, когда он вышел из ванной уже переодетый.
– Хохочет она. Сейчас сниму ремень и отхожу по жопе. Смелая, блядь.
Его фраза про ремень на его брюках в свете прошедших событий вынудила мои щеки воспламениться, а грудь сладко заныть. Эта ночь ничего не поменяла.