Португальские корабли направлялись в основном в юго-восточную Азию. Они привозили большие объемы пряностей, приносящих тогда баснословные доходы.
Испанцы были сориентированы на Западную Атлантику (Южную Америку). Их кроме прочего интересовало золото и серебро, для добычи которых они использовали любые средства, прежде всего грабёж.
Англичане тоже не брезговали драгоценностями, но их привлекал другой товар. Во второй половине 18 в. Англия перевозила до 80 % рабов. Их везли в Англию и Америку. Для чего?.. Об этом – дальше. В конце этого столетия англичане во все больших объемах стали перевозить уголь, металл и хлопок. Для чего?.. И этот вопрос пока отложим.
Конец 18-го столетия ознаменовался двумя, казалось бы, не связанными событиями.
В 1776 г. Была принята Декларация независимости США от Великобритании.
В 1781 г. Джеймс Уатт запатентовал паровую машину, приводящую в движение станки.
Независимость США означала, что Англия становится иностранным государством и вынуждена подчиняться условиям, порядкам и законам новообразованных штатов. В этих обстоятельствах торговля рабами утрачивает прежнюю привлекательность.
А вот использование машинерии, работающей на паровом приводе сулит невиданные выгоды. Начинается работа по использованию паровых машин в текстильной, металлургической и горнодобывающей промышленности. В 1838 г. паровое судно пересекает Атлантику за 18 суток. В 1840 г. открыто трансатлантическое судоходство. Парусный флот уступает свои позиции.
Глава 4. А что обсуждали философы
Семнадцатое и восемнадцатое столетия были эпохой наступления динамики. Причем динамики в различных ее вариациях. Большие корабли пересекали и связывали океаны. Физики-механики занимаются усовершенствованием машинерии, использующей энергию пара. На повестке создание пароходов и паровозов.
А философы обсуждают размерность простых вещей. В чем – проблема.
Общепринятой формой является четырехмерное представление пространства-времени. И если с пространственными координатами почти все ясно, то время не имеет ясного определениями. Мы не предполагаем, говорил Декарт, в вещах движущихся иного рода длительности, чем в не движущихся. Стало быть, можно сводить их время к движению других тел или к их перемещению в пространстве.
Следовательно мы можем редуцировать время к пространству. Или оно остается чисто мыслительной категорией.