Рядышком.
Всего-то надо, что спуститься. Можно даже кувырком. Миха вот, пожалуй, смог бы. Да, шкуру бы подрало и крепко, но заживает на нем быстро.
– Не советую, – Миара опустилась на землю аккуратно. – Ледория. На редкость своеобразная зараза… обычно произрастает в местах, где имел место выброс тьмы. Её и поглощает.
А выглядит, как обыкновенный шиповник. Разве что сизые колючки великоваты. А листочки сморщенные да в налете.
– Раны оставляет глубокие. И нарушает тонкие энергетические связи. Так что… – она закрыла глаза и сделала вдох, успокаиваясь. – Для всех… даже для нежити… универсальное средство… пытались выращивать.
Миха молча протянул флягу с водой, которую магичка приняла.
Тень аккуратно устроил сына на моховой подстилке. Мальчишка, к слову, очнулся, правда, вряд ли ясно понимал, что происходит. Уж больно затуманенным был взгляд.
А еще он чудовищно похудел за прошедшие дни.
И Миара потянулась к пациенту.
– Сиди уже, – рявкнул Карраго. – Без тебя разберусь.
– Я…
Она руку убрала и горделиво выпрямилась, устремив взгляд куда-то на другой берег. Миха тоже поглядел, но толком ничего не увидел. Тоже лес зеленеет.
– Надо искать спуск, – предложил он.
– Надо сперва разобраться, где мы находимся и в какую вообще сторону двигаться, – Тень наблюдал за тем, как Карраго водит руками над его сыном.
И внимательно так.
Настороженно.
Определенно не доверяя до конца, но при этом очевидно отдавая себе отчет, что иных вариантов у него просто-напросто нет.
– Туда, – Джер без всяких сомнений указал на другой берег. – Нам туда. Ну… меня туда тянет. Во всяком случае.
И шею почесал.
Комары его искусали знатно, и рожа барона утратила всякую претензию на аристократизм.
– Такое вот чувство, что… в общем, надо.
Переспрашивать мальчишку не стали.
– Тогда стоит передохнуть. И да, на ночевку я бы предпочел устроиться у воды, – Карраго помахал руками. – Тем более, если на той стороне тоже заросли…
Миха поскребся.
И переглянулся с Тенью. Кто-то один должен остаться. Маги явно вымотаны, Миара вон, утративши остатки гордости, просто легла и свернулась клубочком, глаза даже прикрыла. Винченцо просто дышит, широко открыв рот, и кожа его сера то ли от пыли, то ли от усталости. Карраго кажется почти бодрым, но Миха нутром чует, что тот куда слабее, чем представлялось. Джер, конечно, с мечом, но он все-таки ребенок. И много ли сдюжит?