Я тяжело вздохнула.
– Я понимаю…
– Тогда что за кислую мину я наблюдаю?
Вымученно улыбнувшись, я опустила взгляд и нервно потерла свои коленки.
– Там одни девушки… – тревожно произнесла я, – А девушки меня не любят.
– Это еще почему? – еще больше нахмурился отец.
– Потому что я рыжая толстуха! – выпалила я.
Отец удивленно поднял брови и окинул меня изучающим взглядом, как будто впервые увидел.
– Что за чушь, милая?! – возмущенно сказал он, – Ты настоящая красавица! Твои волосы очень редкого цвета, и у тебя очень… кхм… аппетитные формы! Все, как и должно быть у настоящей красотки!
– Правда? – заулыбалась я, чувствуя, как поднимается настроение.
– Ну конечно! Кому нужны эти костлявые мумии? Ни сисек, ни жопы! – продолжал меня успокаивать папа, – Думаешь, почему я женился на твоей маме, а не на омеге, которую мне подсунули твои дед с бабкой?
Я грустно улыбнулась. Мама много раз рассказывала мне эту историю. Альфа из уважаемого клана влюбился в обычную женщину, и чтобы их оставили в покое, улетел жить с ней на один из спутников Юпитера. Конечно, если бы она была омегой, то никогда бы не заболела вирусом «колонистов» – нередкое психическое заболевание, которому подвергаются люди, переселяющиеся на планеты с более высокой гравитацией. Духовная энергия, которая есть у всех потомков Амарока, не дала бы этому недугу захватить ее тело. Но она была обычным человеком, а не омегой, и сгорела всего за каких-то двадцать с лишним лет.
– Ладно, постараюсь не грустить, – улыбнулась я, и папа улыбнулся мне в ответ, а потом потянул рычаги управления от себя и катер пошел на снижение.
Спустя пять минут мы уже приземлялись около территории реабилитационного медицинского центра, где я должна буду пройти обследование, прежде чем отправиться в лагерь. Отец проводил меня до главных ворот, где нас уже встречала женщина в нежно-голубом костюме, и крепко обняв, поцеловал в лоб.
– Будь умницей, Роксана! – улыбаясь и одновременно хмурясь, сказал он, – И… удачи тебе!
– Спасибо, папочка! – проскулила я, едва сдерживая слезы, – Я буду очень скучать!
– Ну, все! Иди!
Отец разжал объятия и подтолкнул меня к девушке, которая терпеливо ждала меня неподалеку. Бросив на единственного дорогого мне человека прощальный взгляд, я подошла к девушке и, шмыгая носом, скромно с ней поздоровалась.