«Арена»
для боя была готова точно через отведённое время. Грузовой
автоматический транспортник завис над планетой в трёхстах
километрах, и принял в ангар два одноместных истребителя. Зрелища
не получилось. Скорее всего Визсла надеялся на беспомощность джедая
в поединке на классических стальных клинках, но противник лишил его
этой надежды, через тридцать секунд после начала боя обезглавив
главаря «Ночного дозора». Молодость и бесконечные тренировки
победили заросшую жирком старость, отягощённую высокомерием и
самомнением. Не зря, ох не зря Гривус настаивал на тренировках и
фехтовании обычными мечами.
Склонившись над поверженным врагом, Оби-Ван с
благоговением на лице отстегнул от пояса Тора Визслы старинный
световой меч… Препятствий для свидания с Сатин Крайз больше не
осталось.
Конец
интерлюдии.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: НЕ БЕЧЕНО!
Глава 19. Отцы и дочки, тире и
точки…
Никогда не думал, что влюблюсь в закаты в
пустыне. Впечатляющее зрелище. Вид раскалённого светила,
опускающегося в кипящее марево, клубящееся над раскалённым дневным
жаром песком, никого не может оставить равнодушным, а уж когда их
два… Воистину незабываемая картина, оставляющая неизгладимый след в
памяти.
-
Пап! Па-ап! – навалившееся детское тело чуть не снесло меня с
уступа. Не смертельно, тут всего-то метров сто пятьдесят строго
вниз по вертикали, спланировал бы на магии и Силе, но приятного
мало.
Тонкие, но неимоверно сильные детские ручонки
крепко обхватили меня за шею:
-
Задушишь! – прохрипел умирающий лебедь прежде, чем распластаться на
камне бессильной тушкой.
-
Папа, – руки с шеи исчезли, зато «лебедя» попинали ножкой. – Ты не
умер!
-
Нет, умер, - не согласилась тушка замогильным голосом.
- А
я тебя сейчас оживлю… - топ-топ, дробный перестук ножек
«реаниматора» затих где-то на противоположном конце
уступа.
Не
буду подглядывать… Крепко зажмурив глаза, я по-прежнему изображал
свежую падаль, на которую вот-вот спланируют кружащие в небе
падальщики. Топ-топ-топ, скорая помощь и реанимация несётся к
почившему пациенту и… выплёскивает на него из трёхлитрового
пластикового ведёрка стылую родниковую воду. Не помогло… Хотя как
сказать – приятно освежило.
-
Ну папа! – о-у, теперь и ведёрко пошло в ход, приложившись
несчастной жертве в моём лице по лбу.
Откуда-то из-за парапета послышался
приглушенный женский смех. Так смеются, когда плотно прикрывают рот
ладонью, чтобы конское ржание, недостойное истинной леди, не
разносилось по всей округе. Раскинув ментальную сеть и расширив
восприятие, я замечаю добавившиеся к светящимся огням постовых
калишцев и полыхающему солнцу дочери, две новые яркие засветки.
Какой знакомый смех…, а где обязательный бубнёж сопровождающего
лица мужеского полу? Смеха не слышно, но царящее в ментале веселье
от меня не скрыть. Гость сегодня несказанно осторожен – стреляный
воробей, но ничего, я ему отомщу!