– Неужто это правда? – удивилась Прилепа. – А что мы будем делать вечером?
– Погуляем в саду, – решил Миловзор.
И так как Прилепа подумала о том же, она тут же согласилась и взяла его под руку. Они покинули маленький двор, замощённый крупным булыжником, и стали прогуливаться по прямым дорожкам маленького Французского сада, окружённого живой изгородью из самшита. В саду под лучами солнца всё дышало покоем и благородством. Дорожки, покрытые красным гравием, вели к мраморному цоколю, на котором всегда стоял Садовый бог.
Но цоколь был пуст.
– В самом деле! – изумилась Прилепа. – Его нет.
Они продолжили прогулку и очутились в Английском саду. Английский сад состоял из одного большого газона, на котором росли купы высоких деревьев и разноцветных кустов.
– Но трава слишком высока, – сказал Миловзор. – Значит, Овца ещё не объявлялась.
«Трава в самый раз, чтобы в ней целоваться», – подумала Прилепа.
Она осторожно приподняла подол своего платья, опустилась в траву и обняла Миловзора.
Они расположились под кустом суданской розы, чьи воронкообразные цветы сияли голубизной, и для начала, как и собирались, обменялись поцелуями. Но вдруг Миловзор спросил:
– Что значит «в самом деле»? Ты что имела в виду?
– В каком смысле? – опешила Прилепа.
– Когда мы проходили мимо цоколя, ты сказала «В самом деле, его нет!» Что ты имела в виду?
– Что его нет, – сказала Прилепа.
– Но я твержу тебе об этом вот уже сколько времени, – удивился Миловзор.
– Что я и увидела своими глазами, – сказала Прилепа.
– А я-то думал, – огорчённо произнёс Миловзор, – что, узнав от меня новость, ты поверишь мне на слово не меньше, чем своим глазам. Не стоило этого говорить.
– Но ведь это правда, – сказала Прилепа.
– Хорошо иметь настоящего друга, – задумчиво сказал Миловзор.
– Тебе не нравится дружить с девушкой? – немного огорчилась Прилепа.
– Дурацкий вопрос! – сказал Миловзор.
– Чем же он дурацкий? – сказала Прилепа.
Внезапно по её щекам потекли крупные слёзы.
– Если девушку любят, то с ней не ссорятся, – всхлипывала она. – В этом нет никакой необходимости. Вполне достаточно её любить.
– Но ты мне дороже всего на свете, – уверял Миловзор.
– Нет, – рыдала Прилепа. – Ты предпочёл бы иметь какого-то там друга, потому что я глупая и верю своим глазам и говорю всё не то, и не нужны мне впредь твои нежности, если ты немедленно, сию же секунду, не пойдёшь со мной купаться.