Однако, что бы Нерисса ни думала по поводу мировоззрения простых людей, слова веснушчатого не выходили у нее из головы.
* * *
В плавании минуло две луны. Время утекло как вода из ладони, и скоро судно не спеша вошло в беспокойные воды островов Гринфордт.
Собравшиеся на верхней палубе поспешили к правому борту. Потянувшись за остальными, Нерисса окинула придирчивым взглядом подступы к порту и поморщилась. Даже с моря было ясно видно роскошные мостовые, уложенные крупной брусчаткой песочного цвета; узкие, но высокие постройки, буравившие остроконечными шпилями нависшие тучи; улочки, теснившие друг друга до невозможного, но позволяющие разъезжаться двум телегам на одном перекрестке.
Вид открывался и правда захватывающий, но, глядя на возвышающийся Гринфордт, Нерисса не могла не сравнить эти неровные шпили крыш с челюстью страшного монстра, готового клыками впиться в добычу! Поежившись, она отступила от края борта.
Вскоре суденышко вошло в порт и причалило к массивному пирсу. Моряки скинули с палубы канаты и зафиксировали их, успокаивая качающийся на волнах корабль. Наконец опустили трап, и Нерисса даже не заметила, как оказалась в числе первых, кто прошел повторную проверку и покинул палубу судна.
Выбравшись на землю, она поспешила подальше от водной стихии, сытая морскими прогулками по горло.
Под ногами расстилалась твердая мостовая, придавая решительности. Нахлынувшая уверенность от чувства близости к земле обнадежила. Помедлив мгновение, Нерисса незаметно отстегнула булавку на мантии и уронила на землю застежку.
«Ты почувствуешь их присутствие», – слова Ниорин набатом стучали в мозгу.
Украшение, звучно цокнув, упало на брусчатку и замерло в ожидании.
– Что такое? – шепнула Залия.
– Брошь отстегнулась, – невозмутимо отмахнулась Нерисса.
Наклонившись, она ухватилась за булавку и скользнула пальцами по булыжникам мостовой, прощупывая камень. От нахлынувших ощущений к горлу подступила желчь: знакомство с Малым Гринфордтом вызвало тошноту. Камень отозвался неприветливым, режущим прикосновением, пальцы рук будто усеяли уколы тысячи игл. Нерисса кожей ощутила грязь, холод, зловоние и враждебность, которые болью отразились в мозгу. Ведьма поморщилась, чувствуя себя крайне неуютно.
Скверна Гринфордта перебивала все живительные волны: камень был нем, земля иссохла, растения зачахли, и никаких признаков или намеков на присутствие родительского духа…