Остальные двенадцать человек, поддержав слово правителя, опустили на стол руки, тем самым принося клятву в верности и преданности землям Гринфордта. Накрыв каменный стол ладонью, Лоран легонько погладил поверхность. Пальцы очертили глубокие бороздки на столешнице – рунические письмена. В груди зародился смешок.
Он считал традицию приносить клятву устаревшей, никому не нужной формальностью. Куда лучше члены совета могли продемонстрировать преданность, уделяя больше внимания нуждам простых людей и состоянию острова. Но словом клясться камню, пусть и исчерченному древними текстами силы? Какая глупость!
– Гроза! – пророкотал король, рывком оторвав руку от камня. – Гроза, что бушует над нашими головами, – происки нечистой силы!
Он оглядел присутствующих, и вкруг стола закружился хоровод приглушенных голосов, больше напоминающих шипение змей в гнезде.
Как обычно – заседание совета превратилось в балаган.
Лоран скучающе вздохнул и перевел взгляд на Самаэля. Брат, прикрывая кулаком губы в попытках скрыть усмешку, насмехался над помпезностью отцовских слов и реакцией совета, однако король, ослепленный любовью к младшему сыну, не замечал его неуважения.
Лорана даже позабавила мысль, куда может привести королевство правление Самаэля в том случае, если именно он займет престол.
– Сто четыре года прошло со дня, когда ведьма, полыхая в огне, изрекла свое проклятие, – продолжал тем временем Кастор. – Девяносто девять лет королевство процветало: мы не знали голода, поля давали хлеб, а скот – молоко и мясо, рыба не покидала нашу гавань… Но пять лет назад все изменилось. – Король вгляделся в лица членов совета, как будто требуя отчитаться, почему рыба ушла именно в годы его правления.
Короткая пауза вызвала новую волну шепота и шипения. Лоран гневно стиснул кулаки на подлокотниках кресла, и острая грань неприятно царапнула кожу.
Отец рассуждал о тяготах последних лет, в то время как крестьяне по ту сторону моста никогда и слыхом не слыхивали о «процветании». Зерна было в избытке лишь на королевском острове, скот вольно пасся на лугах при замке, самые чистые и богатые рыбой воды омывали берега Гринфордта Великого, в то время как Гринфордт Малый жил впроголодь – мука и мясо поставлялись туда через раз. Крестьянский берег выживал за счет даров моря, но пять лет назад ситуация стала еще хуже: рыба перестала заходить в бухты, оставляя народ ни с чем.