– Я переговорила со следователем, если он снова вызовет вас, то зайдите сначала ко мне. – И протянула мне бланк оплаты консультации, сумма стояла просто копеечная по моим меркам. Но пошел слух, что заплатила я немалые деньги, даже попросту откупила сестру. Хотя со следователем я вообще не встречалась, в глаза его не видела. – Инна помолчала и продолжила: – По рассказам общих знакомых, подруга матери погибшей поклялась отомстить всем виновным. А вы что, думаете и меня в это число включили? Но я сделала то, что сделает любой для своих близких родственников, всего лишь помогла с юристом. Там следователь тот еще хлюст был, сам дал маху, откровенно намекнул сестре на крупную взятку за прекращение дела. За это и зацепился адвокат. Значит никаких прямых улик не было. Ведь даже эта подруга матери погибшей со своими фсбэшными связями мужа ничего не смогла изменить.
Перед моими глазами проплыла картинка – две женщины с молитвенно сложенными руками, стоят на коленях перед колдуньей в балахоне с капюшоном, а над её головой, подпрыгивая, веселиться сущность в шутовском колпаке с бубенчиками.
– Вы знаете как зовут эту подругу матери погибшей?
– Люська Кожемякина, да я с ними даже не знакома, ни разу нигде не сталкивались, не виделись. Но вскоре у меня начались просто необъяснимые неприятности в работе, в деньгах. Ходила к одному практикующему мастеру, та сказала, что мне на кладбище наложили заклятие и ветку с могилы подбросили в дом. Но никакой ветки в доме у меня никогда не было.
– А это была не ветка, это букет цветов с кладбища, и еще вам облили дверь водой с покойника, и подсыпали кладбищенской земли.
И тут Инна озадаченно пролепетала: – Да? Я вспомнила! Да, был странный букетик цветов, как будто с обочины сорвали. Лежал рядом с дверью, я его отодвинула в сторону. Да, получается рукой тронула. И это пятно воды на двери, думала, что дети баловались, плеснули, а оттереть так и не смогла. И с землей…, на пару дней в двери дырка была, старая ручка отвалилась, всё не могла купить, да вставить. И, действительно, однажды в дырку была затолкана бумага, наверное так землю подбросили. Да, проруха стала подступать тогда, как-то всё разом стало останавливаться, после смерти боса, наша корпорация стала разваливаться на глазах, словно дряхлая старуха. Но больше меня удивило, как мать с сестрой начали ко мне относиться. «Пошла вон, нам самим жрать нечего», «как ты надоела со своими проблемами», «красиво жила, хорошо ела, мы себе такого позволить не могли, а теперь вот…» и тому подобное. Но ведь я им помогала и деньгами, продуктами, и сестре хорошие вещи покупала. Я была просто сражена, когда мать мне однажды бросила: – Да что ты сделала? Ничего ты не сделала, Наташу и так бы не посадили!