Смерть любимого ребенка может подействовать так. За этим может последовать все, что угодно. Для Сияба аль-Арама следствием стала острая тоска. Беспомощное желание еще раз увидеть своего мальчика, сделать так, чтобы перед расставанием они обменялись не теми резкими, подобными ударам двух кнутов, словами, а другими, учтивыми и полными любви.
Он плакал, часто, даже в суде. Говорили, что он уже никогда не стал прежним. Он умер меньше чем через два года после этого; не молодым, но и совсем не старым. Только сломленным.
Керама аль-Фаради, убитого халифа Абенивина, не слишком оплакивали, возможно потому, что после его смерти воцарился такой хаос.
Его следовало оплакивать. Он был не самым благочестивым из правителей, но никогда не угнетал добродетельных людей. Его правление стало для Абенивина десятилетием процветания в мире, который видел падение Сарантия, в мире, в котором гражданские войны бушевали совсем рядом. Это должно было послужить достаточным основанием, чтобы Керама аль-Фаради по-доброму, с любовью вспоминали в его городе. И с грустью передали под покровительство Ашара и всевидящих звезд. Но этого не произошло.
Увы, такое случается. Не всегда находится тот, кто отнесется к нам с добротой при жизни. Или по-доброму вспомнит о нас после смерти. Разве только бог, которому мы молимся, хотя мы и делаем это исходя из своих душевных порывов и желаний, а не из уверенности.
Переход до Марсены прошел без приключений. Ни непогоды, ни корсаров. Они и сами были корсарами – конечно, с разрешения халифа Альмассара. Это давало некоторую защиту. Не слишком надежную, однако, и точно не от пиратов и королевских кораблей Эспераньи.
Они опередили любые новости из Абенивина. Они сами были новостями. Рафел хотел этого. Он требовал от Эли идти на максимальной скорости. Они должны были доставить вести двум братьям, которые их ждали. Рафел не думал, что им следует бояться их сейчас: они выполнили то, для чего их наняли. Но эти двое были совершенно непредсказуемы. Особенно младший брат – он мог убить человека по мгновенной прихоти, под влиянием настроения. Такое уже случалось.
Марсена была известна как город, безопасный для ашаритов. Война за превосходство в джадитском мире между королем Фериереса и королевской четой Эспераньи привела к возникновению сложных альянсов и заигрыванию с запретами. Хотя