«Роман Валерьевич, чай – зеленый, черный или кофе – американо, экспрессо, латте? – услужливо пропела секретарша.
– Сделай мне кофе с молоком, не знаю, как он у вас там называется, – улыбнулся Роман, отображая довольным видом все свое настроение.
Светлана мгновенно принялась исполнять просьбу начальника.
Прошествовав в свой кабинет, Роман скинул пиджак, расправил плечи, потянулся, зевнул всласть, развернулся на крутящемся кресле на сто восемьдесят градусов – за окном тихо падал снег.
Наблюдая за нежным танцем снежинок, бизнесмен устремил взгляд в зимнее небо: вот так и дни за днями, события за событиями проходят в его жизни, медленно но верно, касаясь страниц календаря, и, как снежинки, касаясь земли, ложатся плотным слоем, накладываясь одно на другое, формируют тетрадь его жизни, наполненную до отказа встречами, мероприятиями, перелетами, переездами, знакомствами… Но в этой тетради нет очага. Квартира есть, даже дом есть, но везде он, словно гость. И только в этом, своем рабочем кабинете он ощущает себя полноправным хозяином.
«Войдите!» – словно в подтверждении свой мыслей важным тоном откликнулся он на стук секретарши, приготовившей кофе.
Выпив кружку латте, Морозов еще несколько секунд порелаксировал в кресле, наблюдая за снежными сумерками. После чего еще раз потянувшись, обратно забрался в пиджак, куртку и ушанку. Еще через минуту оказался в тойоте и снова полетел по проторенному утром маршруту в направлении дизайнерской студии.
Вывеска «Миражи» переливалась яркими цветами, приглашая клиентов в вечерней темноте буквально за полчаса воцарившейся в городе. На этот раз Морозов припарковался на противоположной стороне дороги, отделяющей место парковки от здания, но и с этой точки было удобно наблюдать за крыльцом. Уже в течение минуты из дверей выходили первые клиенты или сотрудники – «кто их разберет», – размышлял Морозов, то и дело, поглядывая на часы. Стрелки медленно, но верно прибавляли время: 16.50… 17.10… 17.25. Люди выходили парами, группами, дружески общаясь между собой. Морозов понимал, что сотрудники расходятся после работы. Однако, как бы он ни вглядывался в лица и фигуры, узнать знакомую не удавалось.
«Эх, ну неужели я ошибся с “Миражами”, и она здесь вообще не работает. А может, она просто еще на больничном… А может… А может… А может…». Чтобы прекратить этот навязчивый поток создания, Роман уже собирался выйти и спросить про Снежану Золотову людей на крылечке, но подходить к группе судачащих женщин было не совсем удобно – если он объявит о своей потере, то Снежане точно потом не выпутаться от внимания соседушек по работе. А зачем подрывать репутацию девушки и давать лишний повод для сплетен? К тому же, он ничего о ней не знает. Но и что-то на катке уцелели и песни попели… Может, у нее дома муж и дети. Женщины также иногда о своем сокровенном умалчивают.