Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 - страница 25

Изъято для доставления в МГБ следующее:

1. Тетради с записями о религии 2 шт. на 22 листах

2. Текст отпечатанный на пишущей машинке о русско-японской войне с исправлениями и пометками на 14 стр.

3. Статья А. И. Клибанова «меннонитская колонизация на юге России с X по XIX вв.» Изд. Академии наук СССР

4. Черновые записи служебного и личного характера Клибанова А. И. на 26 листах

5. Документы Клибанова А. И. Справки и заявления, разн. статьи 36 шт.

6. Письма разные 226 шт. на 263 листах.

7. Фотографии разн. – 16 шт.

Перечисленные в пунктах № 1 по № 7 включительно опечатано гербовой печатью № 15 Мин. Го. Безопасности в одном свертке.

На неправильности, допущенные при обыске и заключающиеся по мнению жалобщика в … нет.

На имущество, лично принадлежащее Клибанову, А. И. арест не наложен.

Обыск производился с 13.30 до 16.30. Протокол составлен в 4‐х экз. на одном бланке.

14.XI.44 г.

Родная Наталинька,

сегодня у меня большая радость – получил от тебя открытку и одновременно с ней письмо и твою фотографию. Она лежит передо мной и в ней я читаю ненаписанное письмо, то, что человек никогда о себе не выскажет; видно, требуется время от времени воспроизвести и в чувственной форме лик человека, чтобы снова возвратиться к корням его души. Вот и теперь твоя карточка сказала мне о тонком благородстве твоей души, о твоей необыкновенной внутренней правде, о чистоте. Личико твое похудело, словно для того, чтобы лаконичными выразительными линиями сказать о твоей стойкости перед жизнью. Я знаю, что могу быть уверен в тебе, и правде твоего чувства и вообще жизнеотношения. Большое счастье и редкость иметь такой характер, но и большой крест его носить. Смотрю на твое лицо, принимаю твою грусть (она на грани страдания), но я вижу перед собой человека, приготовившегося растворить в своем чувстве любую боль и о свою целеустремленность разбить любые испытания. Ты и мне подаешь пример и твой порядок я принимаю не только как радость видеть дорогие мне черты, но и как своего рода категорический императив в моей жизни. Спасибо тебе, сколько раз за нашу жизнь я имел возможность опереться о твою душевную стойкость.

Мне хочется до конца сказать тебе всю правду: мне радостно видеть в твоих чертах не только сквозящее в них благородство; они мне прекрасны, ибо душевная красота всегда проецирует себя во вне. Так и теперь я вижу на твоем лице лучи, пробивающиеся наружу. Только это не лучи солнца, это лучи звезды.