Понятно, что экипаж космического корабля использовал служебные обручи, без всяких украшений и изысков. Запрограммированы они были у всех на 15 часов сна и так же, как обычные обручи, не предполагали изменения настроек на промежуток меньше одного часа и больше 24 часов. Ограничения были связаны с физиологией – погружение в сон и выход из него на период менее часа вызывали головную боль, а сон больше 24 часов плохо сказывался на памяти и концентрации внимания.
Для функционирования космолета это был приемлемый вариант – смены по 8 часов равномерно делились на девятерых членов экипажа. В каждой тройке дежурных был пилот, который отвечал за курс полета и связь с Землей, механик, который контролировал работу двигателя и мог при случае починить мелкую поломку, и ответственный за системы жизнеобеспечения – эту функцию обычно возлагали на научный персонал, который никак не участвовал в управлении кораблем, но по прибытию в точку назначения должен был развернуть исследовательскую деятельность.
По большому счету, системы жизнеобеспечения работали автоматически и проверять их не требовалось, только формально делать отметку о том, что несколько раз за смену проверку проводил человек, а не автоматика. Поэтому на ученых возлагалась почетная миссия дважды за смену выдать дежурному экипажу подогретые консервы и следить за тем, чтобы час бодрствования был посвящен тренировкам на силовых тренажерах. Малоподвижный образ жизни и невесомость быстро приводили к мышечной слабости, поэтому ежедневная физическая нагрузка была обязательной.
Капсула Игоря находилась в третьем, самом верхнем ряду на высоте более двух метров от пола, но подняться туда в условиях невесомости можно было без проблем. Сложно было забраться в узкое пространство, половину которого занимало тело первого пилота, отстегнуть его от ремней-фиксаторов, которыми обязательно пользовались во время сна в невесомости, и затем вытащить в коридор, ни обо что не стукнув по дороге.
– Bitte1, аккуратно, – взволнованно повторяла Хельга. Она вспотела и раскраснелась, светлые, почти белые брови и ресницы, резко выделялись на розовом лице, короткие светлые волосы торчали во все стороны, придавая ей вид безумного ученого из комиксов. Медик держалась за поручень на уровне первого ряда ячеек, забыв включить магнитные ботинки, и наблюдала, как худенькая Сян пробралась в узкое пространство капсулы, чтобы отстегнуть ремни, удерживавшие Игоря, и вытолкнуть его в коридор. Широкоплечая Хельга, как и мужчины, не годилась для этих манипуляций в стесненных условиях.