– Мы не причиним тебе вреда, пацан! – сказал мародёр, рассчитывая, что подельники скоро зайдут несчастным в спину.
Раздался громкий хлопок, затем ещё два. Стреляли из парализатора, значит, Миха.
Шмель удивлённо повернул голову в сторону звука и тут же лишился верхней её половины – его череп разрубило прямо между челюстями.
Слишком длинный язык беспомощно торчал из горла и болтался, разбрызгивая алую кровь. Тело упало назад, не меняя позы, как каменная статуя.
Матерясь, Чехман прыгнул за ближайшее дерево. Он решил обойти стоянку чуть сбоку. За деревьями были слышны выстрелы, а затем крики – такие, как будто резали крупное животное.
Опять прогремели выстрелы. В какой-то момент он понял, что узнаёт звук оружия.
МПУ. Внутри у него похолодело. Это фуражир!
Продираясь через кусты, бандит вдруг видит, как боевой киборг пóстов, облачённый в чёрный бронекостюм, разрубает пополам Шкобаря полимерным мечом. Выполнив своё дело, оружие теряет форму и снова становится частью костюма.
Слышно ещё один хлопок, и пóст скрывается за деревьями.
– Пиздец, пиздец, пиздец, – бормочет Чехман, двигаясь в противоположную сторону.
Каким-то чудом его потеряли из вида. Он отошёл достаточно далеко, чтобы выдохнуть, когда увидел притаившуюся за кустами женщину. Она убежала из лагеря, когда началась паника.
Чехман достал парализатор и выстрелил ей прямо в шею. Девка и пикнуть не успела. Похититель достал из рюкзака термооптический камуфляж – подгон от самого Михалыча – накрыл себя вместе с жертвой и стал ждать, пока всё утихнет.
Пацанов жалко, но главное он сделал. Петров будет доволен.
«Мал золотник, да дóрог»
###
Она проснулась в кромешной тьме от того, что голова её билась о что-то твёрдое. Был слышен шум электромотора.
Куда-то едем, поняла Надя. Значит её похитил богатый клан. Плохо дело…
Кажется, она отлежала руку. Пошевелиться не получалось. Она рывком сдвинулась чуть левее, сильно ударилась головой, которая и без того раскалывалась; зато восстановила приток крови к руке.
Следующие минуты были преисполнены тошнотворного удовольствия от обретения чувствительности. Тысячи игл возникли на изнанке кожи, и любая попытка напряжения мышц руки на мгновение отключала сознание, настолько сильным было это ощущение. Не боль, но и не что-то другое.