– Ну сидр, – ответил Алёша, слегка осмелев. – А что, будет сидр?
– Не знаю, – сказал Петров. – Это зависит от того, как ты мне ответишь на оставшиеся вопросы. Ну как, ты готов?
– Ага.
– Какого цвета у неё глаза?
– У кого? – удивился парень.
– Эх ты! – сказал Петров. – Аль-лёша!
– А, у Светки-то…, – сообразил парень. – Ну, серые… Вроде бы…
Петров вопросительно посмотрел на старую Веру.
– Угадал?
Та отрицательно покачала головой.
– Карие… Ну и что с того?
– Ну…, – сказал Петров и развёл руками в воздухе. – Это залёт, Алёша. Скажи мне, ты её бил?
– Ничё я её не бил!
– Ответишь за базар?
– М? – промычал Алёша.
– Хули, м-м? – набычился Петров. – Я спрашиваю, ответишь за базар? Это самый важный момент в твоей жизни, долбоёб! Подумай хорошенько, ты её бил?
Двое ребят схватили Алёшу с обеих сторон, когда тот попытался встать.
– Я не знаю!
Петров расхохотался так, что его люди за столом вздрогнули. Он встал со стула и сказал:
– Вера! Отведи меня к Светочке, посмотрим на неё. Остальные – ждите здесь.
– Туда нельзя, барин, ты уж извини. Женская половина дома. Это правило нельзя нарушать! – сказав это, Вера перекрестилась.
– Так и знал! Тогда веди её сюда!
– Не пойдёт! Убьётся и других убьёт, пока мы её сюда притащим! Пощади моих девочек, Борис Михалыч!
Петров мрачнел на глазах.
– Тогда скажи мне ты, старая, бил он её или нет?
– Я не знаю, – отмахнулась Вера. – И говорить не могу. Я свечку не держала над ними. На ней сейчас места живого нет, потому что она без конца себя истязает. Как понять, его это рук дело, или девка с ума сходит?
– Ты что, издеваться надо мной вздумала?
– Я поговорю с ней, – сказала Надя.
Все в помещении замолчали. Петров расцвёл улыбкой победителя.
– Прекрасно. Идите, мы подождём вас здесь. Мы же уважаем местные традиции!
Свету содержали в соседнем здании – избе старой Веры. В общей половине дома атмосфера была угловатой, суетливой и мрачной. В женской же его части интерьер был наполнен мягкими и спокойными тонами. Стены и потолки украшали светлые ткани, повсюду была расставлена мягкая мебель.
Света сидела в кресле у окна и смотрела в пустоту перед собой. Расцарапанные руки она держала у себя на животе, сжав в кулак ткань просторного платья.
– К тебе пришли, – сказала старая Вера. – Смотри, думай, что говоришь!
– Можете нас оставить? – попросила Надя.