– Ой! – Он внимательно осматривает мою руку. – Ты как будто на войне побывала.
– Можно сказать и так.
Он усмехается и отпускает меня, а потом наклоняется и крадет еще один поцелуй.
– Я рад, что тебе удалось выжить. – Он открывает один из пластиковых контейнеров и передает мне индейку.
– Как там в Бостоне? – Я открываю диетическую колу.
– Чертовски круто. – Он счастливо улыбается. Калеб мечтал поступить в Гарвард с тех пор, как мы начали встречаться в десятом классе. Он был уверен, что не поступит, но я-то лучше знала. – Тебе бы там понравилось.
Я хмурюсь. Это проблема, с которой мы столкнулись в последнее время. Калеб убежден, что мне следует переехать с ним и жить за пределами кампуса. А по-моему, это глупо. Город мне не нравится, а Калеб целыми днями будет пропадать в колледже. Что я там буду делать? Сидеть в квартире и плевать в потолок? Да, я могла бы устроиться на работу, но у меня уже есть работа, здесь, и я ее люблю, и хочу и дальше развивать свой свечной бизнес.
– Я уверена, что понравится, когда приеду тебя навестить.
Он вздыхает, качает головой, берет картошку фри и вертит ее в пальцах.
– Ты со мной не поедешь? Правильно я понимаю?
– Калеб, – я отчаянно вздыхаю, – я там буду несчастлива.
– Ты не можешь этого знать наверняка, детка.
Я беру сэндвич и откусываю. Я так голодна, что даже эта тема не отбивает у меня аппетит.
– А ты не можешь знать, что буду. – Я произношу это твердо, но без вызова. Спорить я не хочу. – Мне нужно остаться здесь. Подумать над тем, каким будет мой следующий шаг.
Он опускает плечи.
– Я знаю, просто… – Он проводит рукой по волосам. – Я буду по тебе скучать, вот и все.
– Знаю. Я тоже буду по тебе скучать. Но Бостон не так далеко. Я буду навещать тебя, а ты – меня. – Бостон всего в трех часах езды на поезде от нашего городка, а Калеб ведет себя так, будто он за тридевять земель.
– Ты права.
Каким-то чудесным образом, пока мы едим и болтаем, ни один клиент не заходит. Пообедав, Калеб убирает со стола, целует меня и сообщает, что на выходных мы идем в кино.
Оставшиеся часы моей смены проходят гладко, и я закрываю лавочку и ухожу домой. На подъездной дорожке я с удивлением обнаруживаю соседский фургон. Обычно он уезжает около пяти вечера, а сейчас почти шесть.
Я поднимаюсь к боковой двери и останавливаюсь, заметив что-то на ступеньках. Это стакан из-под лимонада, а под ним вырванный лист бумаги с нацарапанными буквами. Я прищуриваюсь, пытаясь разобрать почерк. На бумаге всего одно слово, но я усмехаюсь и качаю головой: «