Удивительный зверь тявкнул и неожиданно подлетел в воздух, шлёпая себя по бокам розовыми перепончатыми крылышками. Изо рта средней головы вырвалась струйка серого дыма.
– Фу, Тришка, свои! – прикрикнул малец, возвращая дракончика на землю. – Совсем не соображает спросонья!
– Мы, когда перемещаемся, спать заваливаемся, – пояснила девочка.
– В дороге хорошо спится. А путь – не близкий, сам понимаешь! – зевнул малец.
– Не-а! – отозвался ничего не соображающий абориген, то есть местный житель.
– Ты чего «некаешь»? Ты же лягушка, квакать должен, – засмеялись ребята.
И тут в зелёной груди лягушонка заговорила гордость. Что же это, получается, прилетели, шишку набили, да ещё и издеваются?
– Я – не просто лягушка болотная! – гордо произнёс он, вытягиваясь на задних лапках во весь свой маленький рост.
– Я, чтоб вы знали – Кван пятьдесят первый! Мой род идёт от знаменитой Царевны Лягушки. А вы – космические невежи!
– Да ты – важная персона! – притворно испуганно выпучив глаза, проговорил вредный мальчишка.
Но девочка не поддержала насмешливый тон, а, погладив трёхголового малыша по спинке, дружелюбно сказала:
– Никакие мы не космические. Я – Фаня, маленькая кикимора, а моего ушастого брата зовут Сеня. Он – будущий леший.
Мы с бабулей только что вернулись из гостей.
Наша тётушка – старшая дочка бабы Яги, живет в пансионате «Космостарость». Там ветераны сказок собрались, отдыхают и развлекаются.
– Ага, веселятся, кто во что горазд! – ухмыльнулся мальчик. – Кощей бессмертный сам с собой в кости играет. Кот в сапогах на рыбалке пропадает, свежей рыбкой торгует. Белоснежка с Золушкой открыли химчистку для ковров-самолётов.
И тётка от скуки хобби себе придумала, то есть занятие на досуге. Курочек да петушков разводит. Ей в курятник серебряное яйцо подбросили. А она нам его подарила. Теперь не знаем, что с этим «сувенирчиком» делать! – острил язвительный Сенька, пристегивая кожаный поводок к ошейнику трёхголового малыша.
Фаня пожала худенькими плечиками.
– Могла бы догадаться, что это не курочка Ряба снесла.
Правда, змеёныш вылупился такой хорошенький. Мы его из трёх бутылочек с сосками выкормили. За птичьим молоком, которое на Земле днём с огнем не сыщешь, аж в другую галактику летали. Трифоном Горынычем назвали.
А он, чуть подрос, хулиганить начал – у меня лапти сжевал, а у Сеньки шапку прожог. Намучались, пока не выдрессировали без команды огонь не пускать. Всё равно иногда дымом пыхает, если сердится.