– Почему инквизиторы были так жестоки? – Бланш запустила грязные руки в белокурые волосы и снова заплакала.
Конечно, потому что в деревне появились ведьмы.
По сказаниям, страшные существа, не щадящие никого, насылающие проклятия и болезни, похищающие детей на съедение или для жертвоприношений и соблазняющие мужчин. Могущественные, независимые от слова Божьего, подчиняющиеся только Дьяволу. Как сказали местные инквизиторы и епископ: «Нужно отыскать
всех до единой из этих тварей и сжечь на костре! Никому не избежать за
колдовство кары небесной и наказания от Святой Инквизиции».
Но ведьмы не были такими, какими их все считали. Это их выдали, предали, подставили! Ведьмы помогали людям. Как ещё совсем недавно делали Мирабелла, её мать и сёстры.
Бланш желала исцарапать лица тем и проклинать тех, кто ворвался в её дом совсем не церемонясь, вытащил её мать Анну и объявил ведьмой. Ими оказались и все сёстры Мирабеллы, как бы очевидно это ни звучало, потому что они такие же, как и мать, красивые и обладающие магическим даром. Они даже глазом моргнуть не успели, как их схватили и утащили… А спустя некоторое время, наверное, после суда и пыток, их бросили в костёр… Прямо на глазах Беллы, затесавшейся среди толпы… Чёрт! А если бы она вернулась раньше? Она смогла бы их спасти, уберечь от смерти или сбежать вместе?
Мира закрыла глаза, чувствуя под собой холодную землю, что определённо говорило ей – она точно жива! Тотчас в голове пронеслись яркие и страшные картинки, от которых дыхание перехватывало, словно горло сжимала крепкая рука инквизитора.
Она возвращается в родной дом из другой деревни, куда ходила ради сбора трав для мамы-знахарки, когда видит на главной площади… Костёр пылает! Белла сначала не верит своим глазам, трёт их, растворяясь в толпе зевак. Нет. Правда. Не шутка! Не обман! На костре её мама… А рядом догорают сёстры и незнакомые рыжеволосые женщины.
Яркие языки пламени обгладывают их, стягивая с них кожу невидимыми клыками, превращая в черные, безжизненные угли. Площадь содрогается от истошных криков и стонов боли, но ужасает не это, а то, что людей забавляют страдания несчастных. Всё плывёт перед глазами, Бланш, будто огретая чем-то по затылку, от шока роняет корзинку на землю и кричит, не помня себя:
– Мама! Что вы делаете? Отпустите её! Эвелин! Мари! – она, как обезумевшая, пытается прорваться к костру.