Запыхавшись, он наконец остановился не далеко от неё.
– Что-то важное?
– Да.
– Лёшка, слушай, поцелуй меня.
– С ума сошла?
– Нет.
– Искра, я на такое не соглашался.
Он смотрел на носы своих ботинок, ощущая как по щекам пробегается румянец.
Подсознательно, он хотел уйти, но что-то его всё-таки удерживало. Что-то не подвластное его силам и сознанию, что-то, что невозможно объяснить словами, холодная, леденящая рука легла на его плечо:
«Ты ей нужен.»
Эхом разнеслись эти три слова и тут же растворились в пространстве.
– Лёш, Лёша, Лёшечка. – точно, в бреду бормотала она, глядя в размытый горизонт, не имеющий своего конца. – Пойми, ты наконец, не по своей воле я это всё говорила, не по своей. Твоё увлечение музыкой что-то не вероятное, что-то чудесное, лёгкое и то, что выделяет тебя среди этой серой массы. Но не могу я сказать, поддержать тебя, не могу. Маму с работы попрут. Твои родители – обычные рабочие, им бояться нечего, а если мамочку уволят, для нас это будет трагедия, сам знаешь всю ситуацию.
Она осела на холодную траву, непослушные слёзы струями стекали по её пухлым щекам.
– Черт. Девчонки.
Проговорив себе под нос, он двинулся к ней. Снял с себя пиджак и уложил на землю, пригласительно указав на него взглядом. Та поняла его без лишних слов, а он слегка приобнял её рукой прижав к своей груди.
Она подняла на него голубые глаза, полные слёз и отчаяния, но одновременно гордости и какой-то радости и продолжительно выдохнула.
Чистый лист бумаги, ручка и мёртвая тишина. В мыслях вертятся лишь несколько строк для чернового варианта и только. Обещание писать письма друг другу нарушать не хотелось, но слов подходящих так и не находилось.
Лёша откинулся на спинку стула и задумчиво тарабанил ручкой, отбивая ритм для новой песни. Гитара, висевшая на стене, его всё больше и больше манила его тем, чтобы он наконец принялся за наигрывание ещё незнакомых для него аккордов.
– Снова ничего в голову не лезет?
– Сукин сын, напугал.
– С каких пар ты стал у нас таким пугливым, кажется, что ещё несколько дней назад, кто-то корчил из себя величайшего героя.
Он призадумался, а перед глазами поплыли события прошедших дней…
Отец был на работе, а мама отошла, по своему обычаю «за солью к тёте Люде, буквально на пять минуточек», которые чудеснейшим образом перерастали в что-то невероятно тягучее, чаще всего на несколько часов, что сегодня, как никогда, могло сыграть в его пользу.