«И как же Вы дожили до жизни такой?» – спросила я в предвкушении душещипательного рассказа. «Помойка хорошо мозги прочищает от всяких дурных мыслей, возвращает радость к жизни и учит ценить каждый ее день», – прилетело в ответ. А еще чуть позже: «Это ненадолго. Осмотрюсь и начну жить». Становилось все интереснее. Появились и вопросы по моей работе. Созвонились. Вполне адекватный, решила я, только голос безрадостный, замогильный.
Прошла неделя. Он писал в одно и то же время. Я с нетерпением смотрела на телефон. У нас создалась своя традиция. Выяснилось еще, что у моего друга были сильные магические, совсем не «светлые» способности, которые он в свое время заглушал сильнодействующими наркотиками. Он еще и был на войне, нет, не за идею – просто любил стрелять и не хотел жить. Итак – эзотерика, управление снами, сарказм, раскопки, антиквариат и… многое другое, чрезвычайное мне интересное, даже котики. Я предложила дружить. Уже в тот момент я понимала – это не про дружбу.
В эту неделю я увидела странный сон, даже не сон – это было видение на грани бодрствования. Я видела приближающееся лицо моего нового друга, и в моем сознании прогремела фраза: «Я буду оберегать тебя». Я рассказала ему про это, на что сразу же получила такой ответ: «Нет, я с тобой ничего не делал… Но я умею входить в сны».
Договорились, что он меня заберет и привезет к себе показывать свою коллекцию. И мы будем разговаривать и пить вино… Я никогда не езжу в гости к незнакомцам. Но он был уже близкий и свой. Да он мне может и не понравиться – понадеялась я.
Он мне не понравился. Выглядел старше и… несколько потасканно. Худой. Мешки под глазами. Большие голубые глаза показались мне – безумными. Взгляд – тяжелым. Голос – как из могилы. А лицо – как из моего сна… Мы приехали на почти незнакомую мне окраину города. Безликие улицы, утыканные высокими домами.
Панельная двенадцатиэтажка, однушка, заваленная антиквариатом. Без телевизора и компа. Иконы, мебель с гнутыми ножками, ножи, военные газеты, часы, фарфоровые куклы, немецкие каски – много-много странных старых вещей. Особенно досталось большому балкону. На стенах картины. В углу комнаты стоял большой старый чемодан – на нем лежали старинные кинжалы. «Приехала к явному психу. Сейчас меня разрежет и в чемодан сложит», – подумалось на мгновение… И кровать, большая белая кровать – среди всего этого загробного мира она казалась единственной живой. Я смотрела на нее и как-то обреченно знала, что на этой кровати я буду заниматься любовью с этим странным человеком.