– Дедушка Пешеходов, – уже в который раз спрашивают ребята, – а кто в первый день войны встретил немцев под Бугом?
– Мои сыновья, Семён и Василий, – как бы впервые отвечает старик.
– А кто в Сталинграде стоял до последнего дыхания?
– Мои сыновья, Семён и Василий.
– А кто грудью упал на вражескую амбразуру?
– Мои сыновья…
И тут, как бы желая задать старику задачу, кто-нибудь обязательно спрашивает:
– Как же они до Берлина дошли, если грудью на амбразуру, а там пулемет?
Нет, не собьешь старика!
– Они поднялись с амбразуры и зашагали дальше, – невозмутимо отвечает он, и в его глазах, застеленных дымом, проступает такая непоколебимая уверенность, что никто из слушателей уже не решается усомниться в словах старого солдата.
– А кто первым вышел на правый берег Днепра?
– Мои сыновья, Семён и Василий.
– Они всю войну пешком или потом на лошадях?
– Пешком! – отвечает старик и вдруг умолкает, задумывается и, отвлекшись от рассказа, говорит: – Лошадей на войне жалко было. Обстрел начнется, люди попадают, спрячутся в щели, а лошадь стоит. Все железо в нее впивается.
– Все железо? – испуганно спрашивает кто-нибудь из самых маленьких слушателей, не в силах представить себе все железо, впившееся в лошадь: очень много получается железа…
А к тому времени уже готовы новые вопросы, и старик отвечает на них сдержанно и достойно.
– А на Курской дуге кто задержал «тигров» и «фердинандов»[2]?
– Мои сыновья…
– А кто в Берлине Красное знамя над Рейхстагом поднял?
– Мои сыновья…
– Везде поспевали?
– Везде. Ноги у них молодые. Шли, шли без отдыха, а вернуться с войны домой сил не хватило.
– Так и не вернулись?
– Так и не вернулись. Спят в могиле.
При слове «могила» у ребят как бы перехватывает дыхание. Это слово на мгновение превращает Семёна и Василия в обычных людей, которых хоронят на кладбище. И дети испытывают скорее разочарование, чем жалость: всю войну сыновья Пешеходова прошагали пешком, без лошади, почему же теперь они «спят в могиле»?
И тогда кто-то из ребят решается спросить:
– Где их могила?
Старик распрямляется, и вечный дым, стоящий в его глазах, как бы развеивается. Он говорит:
– Мои сыновья спят во всех солдатских могилах. По всей родной земле.
И оттого, что сыновья дедушки Пешеходова спят во всех братских могилах, детские горячие умы снова превращают их в былинных героев, готовых проснуться, когда пробьет час!