– Ага, у нас его нет, – ответил он, – И это значит, что нам не нужно ничего решать.
* * *
Продуктов у них было полно: порошок из черной фасоли и лебеды, рис, макароны, чечевица, даже несколько килограммов вяленого мяса. Не забыли они также несколько модных готовых сублимированных блюд для разнообразия и упрощения готовки, и в тот вечер решили поужинать «индейкой по-королевски». Поели с удовольствием, затем Винн растворил порошковый лимонад в бутылке с водой, его разлили по кружкам и добавили немного Джим Бима из пластиковой фляги. С принятием окончательного решения всегда становится легче, даже при отсутствии настоящего выбора.
Ни один из них не понимал, зачем блюдо назвали «индейка по-королевски». Винн утверждал, что название заимствовано из французского, в котором слово «для» звучит похоже на «по», а значит, это просто индейка для королей. Джек считал, что «по» это начало слова «пойманная», а значит для оригинального блюда годились лишь те индейки, которых короли ловили собственноручно. Он признался, что это был его любимый обед в Государственной Школе Грэнби.
Они разбили палатку в зарослях елей неподалеку от пляжа. Рыбачить не хотелось, хотя они заметили мальков, снующих на мелководье чайного цвета ручья. Они читали и курили свои трубки. Какой бы там ни был ветер, сейчас от него осталось лишь едва ощутимое дуновение. Небо оставалось ясным и безоблачным. Последний луч солнца скользнул в посеребренное озеро, которое приняло его без ряби – так же, как и отражения первых звезд. Холодало быстро, и они знали, что грядут очередные заморозки.
Они развели костер, подкинули в него плавника и уселись поближе к теплу. Винн достал страницы, вырванные им из книги под названием «Правдивые истории Севера: призраки, ведьмы, духи медведей и вендиго». Ее написал в 1937-ом году антрополог-любитель, которого звали Спенсер Алебардос Рэйцар. Джек любил подтрунивать над именем автора, приговаривая: «Я съем эту главу, если в свидетельстве о рождении сукиного сына так и написано», и над привычкой Винна растаскивать книги на части для своих поездок: «Тебя, должно быть, растила чертовски более высокая гора книг, чем меня. Почему же ты не дашь им наконец пожить собственной жизнью?» – но он все равно робко спросил, сможет ли пролистать отрывок, когда Винн с ним закончит. Просохшие дрова горели ярко, Винн повернулся боком на бревне, которое они приспособили для отдыха, и взглянул на первую страницу.