Кэмбри не останавливается, она не сделает это, ведь не дура и понимает, какая опасность ей угрожает. Она пытается думать на несколько шагов вперед. Что полицейский сделает? Ему нужно заставить ее остановиться. Может, он попытается в нее врезаться, чтобы ее машину закрутило. Может он догонит ее, поедет параллельно и выстрелит в окно. Что бы он ни придумал, ему нужно действовать быстро – у Кэмбри снова появится связь, и она дозвонится в полицию. Настоящую полицию.
«Кэмбри, время на твоей стороне», – понимает она с каким-то странным приступом боли.
«Нужно просто ехать дальше».
Быстро появляется следующий поворот – очень неудобный вираж – и ей приходится давить на тормоза и снижать скорость до сорока пяти миль в час. Ей это очень не нравится. Машина будто сопротивляется, не хочет подчиняться. Она проезжает по шумовой полосе[11], слышится резкий громкий звук.
«Двигайся дальше – останешься жива».
Она крепче сжимает руль. Пройдя сложный поворот, она быстро увеличивает скорость. «Додж» у нее за спиной проделывает то же самое.
Это безумие, но происходящее Кэмбри нравится. Да, время совершенно точно на стороне Кэмбри, а не Райсевика. От нее только требуется гнать, как сумасшедшей. Это погоня, но она может выйти из нее победительницей. В конце концов, через одну-две мили пути по темной дороге она все равно встретит какого-нибудь водителя, или мерцающие огни города, или магическую границу, где ее сотовый телефон поймает сигнал.
И тут на приборной панели у нее загорается лампочка низкого уровня топлива.