– Масочников, опять ты со своими шуточками! А ну прекращай мою аспирантку пугать!
– Я просто хотел с ней подружиться, Дмитрий Сергеевич! – Николай обезоруживающе улыбнулся и ловко увернулся от отческой оплеухи. – Неужели нельзя?
– Нельзя! Ой, вот тебе, Масочников, точно нельзя! Я тебе ещё не простил генномодифицированную картошку, которую сожрала твоя крыса! – хохотнул заведующий кафедрой, потрясая небольшим пузиком, полученным за лето от пряного шашлыка и горького пива. – А я буду дуться ещё два дня точно! Знаешь, сколько я её выпрашивал, чтобы на дачу посадить?!
– Ну, Дмитрий Сергеевич, вам что, жалко еды для животинки? – Николай картинно закатил глаза, приложив руку ко лбу. – Малыш Акума просто проголодался и немножко надкусил то, что нашёл поблизости! И пострадала-то только одна картофелина, до остальных дело не дошло…
– Ничего себе малыш! Твоя крыса чуть ли не с кошку размером! Жрёт всё, что видит, и открывает любую клетку!
– Он просто умненький, не завидуйте!
– Ещё скажи, что он у тебя генномодифицированный!
– Ну, теперь да, он же съел генномодифицированную картошку! Вы у Федьки спросите, он специалист!
– Ой, не поминай Коновалова к ночи… – Дмитрий Сергеевич замахал руками в притворном ужасе.
Агата переводила взгляд с одного учёного на другого и старательно держала на лице улыбку. Она понимала почти все слова, но общая нить разговора ускользнула от неё почти сразу, и Агата безуспешно пыталась понять, как связаны картошка, крыса и деятельность кафедры нейрохирургии. Она хотела спросить, но стеснялась вмешиваться в разговор.
– Есть у нас такой аспирант, – Николай повернулся к Агате, будто прочитал её мысли, и принялся рассказывать, горячо жестикулируя. – Федька Коновалов, хороший парень, с высшим образованием и амбициозной целью, ищет способ лечить рак мозга на поздних стадиях, при метастазах. Ничего, как говорится, не предвещало, пока однажды вечером он не ворвался в лабораторию к Дмитрию Сергеевичу с воплями, что из-за генных модификаций овощей люди тоже становятся ГМО и это надо срочно прекратить! Он схватил бутылку соляной кислоты и попытался залить образцы, которые Дмитрий Сергеевич вёз на самолёте аж из Хабаровска, чтобы нам показать.
– Ага, и нас вместе с ними! – заведующий кафедрой фыркнул. – Николай смог его утихомирить, хотя сам пострадал, руки по локоть в ожогах были!