– Где твой дворцовый этикет, Овидий?! – строго прикрикнула Клеопатра.
– О! Избранница богов Олимпа, повелительница Египта, у меня печальное известие! – он протянул царице распечатанный папирус, со словами, – Это случилось пятнадцатого марта днем, то есть сегодня!
– Что, что случилось, еще вчера, сегодня шестнадцатое?! – встревоженно спросила царица, передавая ребенка Олабизи, которая всегда присутствовала при кормлении младенца, – Отнеси его в постель, – взяла свиток, начала читать, лицо ее побледнело, затем рот перекосила неприятная судорожная гримаса. Взяв себя в руки, произнесла глухим голосом, – Надо дождаться оглашения завещания! – проговорила, шатаясь опустилась на кресло, в котором только что кормила Цезариона, – Извещение лично мне подписано консулом Марком Антонием.
– Сейчас он власть в Риме, он консул! Я бы рекомендовал тебе царица, быстро собраться и увезти наследника в Александрию.
– Меня не посмеют тронуть, им нужен был Цезарь, не я! – твердым голосом сказала Клеопатра, сдерживая себя от навалившейся непредсказуемой внезапности. Овидий стоял не шевелясь, ожидая приказов.
– Надо дождаться оглашения завещания! – она выждала длительную паузу, – Овидий, я не вхожа в сенат, когда огласят завещание сообщишь мне подробности, а пока работай в штатном режиме, следи за дисциплиной и порядком здесь, так как до объявления завещания я здесь остаюсь хозяйкой виллы!
– После завтра, по установленному обычаю в Риме, его будут хоронить, и Марк Антоний огласит при народно завещание Цезаря. Мне надо первым прибыть на “Афродиту”, чтобы какой ни будь провокатор из вражеского лагеря не появился там среди легионеров охраны. – Сказал беспокойно офицер, – Здесь у меня служат надежные люди, тебя в обиду не дадут, я приеду после похорон с готовым решением по результатам завещания.