Людмила вскочила с кресла-трона и обняла меня.
– Может, это непрофессионально, – шепнула в мое ухо, – но я рада за тебя.
Сеанс шел как обычно. Я рассказывала о своих страхах и сомнениях, потом мы говорили о духовных истинах. Психолог цитировала книги и известных философов, но что-то в ее поведении изменилось. Начинала говорить и не заканчивала мысль, перескакивала с темы на тему, блуждала взглядом, хотя обычно, не отрываясь, смотрела в глаза. Когда оставалось десять минут до конца, задумчиво сказала:
– Прости, я все время думаю, – она склонила голову и посмотрела в пол, – ты же понимаешь, что история может повториться?
Я задрожала так сильно, что, казалось, комната дрожит вместе со мной. В горле пересохло.
– Есть способ обезопасить себя.
Она долго молчала. Я хотела спросить какой, но не могла выдавить из себя ни звука.
– У меня есть связи, – произнесла и наконец взглянула на меня Людмила. – На острове Ладожского озера монахи-отшельники непрерывно поют псалмы, молятся за всех, кто к ним обращается. Их молитвы даруют наивысшую защиту.
Я отметила, насколько серьезным стало ее лицо. Она не отводила от меня взгляда, и я сжалась в комок.
– Иногда я обращаюсь к ним с просьбами. Даю имя человека, которому нужна помощь, и они молятся день и ночь.
Инстинктивно я положила руки на живот, думая о том, что меня ждет. Еще одной трагедии не переживу. Я должна сделать всё, что в моих силах.
– Ко мне приходила девушка с похожей историей, – продолжала Людмила. – У нее были две неудачные беременности, и она панически боялась за третью. Врачи прописывали неутешительные диагнозы и прогнозировали выкидыш. Мы поставили защиту в начале второго триместра, и уже через неделю гинеколог удивлялась идеальным анализам. Сейчас девочке четыре года, – психолог засветилась искренней улыбкой, – болтушка и хохотушка! Мы иногда пьём кофе, болтаем, девушка каждый раз благодарит меня.
Мне уже хотелось ответить, что я согласна, но Людмила добавила:
– Я не убеждаю тебя, подумай. Риска здесь нет: результат гарантирую.
– Хорошо, – прошептала я.
– Ты понимаешь, что это доступно не для всех? – Она что-то чиркнула в блокноте и оторвала листок. – Эта сумма идет на содержание монахов: жилье, еда. И на безопасность твоего ребенка.
Я посмотрела на озеро нулей и сглотнула. Марк, скорее всего, разозлился бы и сказал, что я дурочка. Но я пойду на все, чтобы обезопасить малыша.