«ЗС». 2014 год. Украина независимое государство, собственный Президент, союзники, враги, сепаратисты, оппозиция – – всё «как у людей». Даже история «нэзалэжной» написана заново, красиво и величественно.
Нацизм победил.
«Незалежна» Украина своего освободителя от немецкой оккупации Ватутина в гибели 400 000 украинцев винит, сваленных кучей на алтарь Победы в угоду кровавому Вождю.
Цитата: «Из 25 000 на участке, где переправлялся Виктор Астафьев (известный советский писатель, очевидец форсирования Днепра! Участник жуткой переправы!) на другой берег выбрались 3 600! (спаслось всего 14,4%, погибло 85,6%). Точность до десятых! Явная брехня. Но были и другие плацдармы, их были десятки!
«Когда солдаты начали тонуть над Днепром гул стоял, кричали: „Мама или Боженька…“ После переправы всё было завалено почерневшими вздутыми трупами, которым вороны выклёвывали глаза…» Это майданный современник из «Незалежной Украины» пишет, глубоко эмоционально, пафосно. Без совестно.
ПЕРЕПРАВА
А тогда, осенью 43-го, Пеночкин как из земли вырос: «Товарищи лейтенанты! Я тут лодки нашёл, у полковых сапёров. Баркас, человек на 20, и одна поменьше».
– Это ещё кто? Казачий лейтенант встрепенулся. «Подслушивал командующего фронтом?»
– Виноват, товарищ кавалерист. Больше не повторится. Это правда Ватутин?
– Пеночкин, балаган сверни. Какие лодки? Немцы всё уволокли.
– Эти в камышах притоплены. Только прогалины в зарослях их выдают. Одна побольше.
«Ну что, казак? План готов, пошли докладывать?» К Ватутину их не пустили, «план» комполка утвердил. К рассвету баркас и лодку вытащили, проверили, замаскировали. Роту и казачью конную разведку отправили спать, офицеры, наконец, познакомились, и сели завтракать. Терский казак Кочубей Иван Иванович, хоть и молодой – 20 лет не возраст – дипломатично выразил восхищение бытовыми условиями пехоты и душой не кривил. Его 185 см роста не царапали потолок. Землянка Лукошкина руками сапёров преобразилась: электролампочка; дощатый пол; гудящая усердием печка-буржуйка; пар от варенной картошки с тушёнкой… Приняли по сто грамм, устроились на нарах. В тепле проспали до обеда. Старшина роты пришёл «собирать имущество», деликатно покрякал на входе. Принёс горячий чайник для питья-бритья. Пока приводили себя в порядок и перекусывали, казак, между делом, тайну свою рассказал. На случай собственной погибели. Оказалось, перед самой войной его перевели в райотдел НКВД города Гуляйполе. Один день прослужил, очень не понравилось и, воспользовавшись началом войны, в свой эскадрон вернулся. Опасался, НКВД его в дезертирах числит, всё на бумаге изложил и Лукошкину на хранение передал. А тот расчувствовался, и своё признательное письмо Сонечке, медсестре, казаку оставил. Хоть и встретил накануне Соню с капитаном Лозовским. Породнились судьбами лейтенанты.