Ныне они вновь пытаются подговорить меня на очередную шалость, заранее ими подготовленную и безупречно продуманную.
– Да отвянь ты, – Гунтрам махнул своей мясистой рукой в сторону Фрауке, – Эй, Коротышка, у тебя же выбора нет. Либо ты выполняешь, – ехидно улыбаясь, одутловатое тело толкает меня в плечо, а затем тут же облокачивается всем весом, – либо я тебя прибью. Видишь, как всё легко.
Фрауке в который раз нахмурила свои светлые, идеально ровные бровки, а затем оглянулась по сторонам. Неужели не хватает смелости показать своё истинное лицо окружающим?
– Кретин, ты даже не удосужился проверить: есть ли кто вокруг иль нет, – произнесла она ловко, в принципе, по своему обыкновению. Язык у неё подвешен так же, как и у её матери, но сейчас говорила она с угрожающей интонацией, которая характерна зрелым, суровым женщинам, – Ещё раз такое повторится, и я тебе устрою незабываемое веселье. И, поверь мне, мой дорогой Гунтрам фон Шульц, ты очень. Очень. Пожалеешь об этом, – она никогда не подходит к толстяку, да и ко всем, кто вызывает у неё эстетическое отторжение, ближе двух метров – нерушимый закон истинной леди. Поэтому сформировала в себе удивительное искусство голоса, чтобы при любом моменте показать свою власть и силу.
Гунтрам искренне боялся этой хрупкой, как большинство называли её – милейшей, подруги. Каждый раз, когда она угрожала ему и манипулировала им, его несуразное лицо, с и так жирными румяными щеками, наливалось неестественно красным цветом. И походил он уж точно не на помидор, а на здоровый воздушный шар. Глаза его выражали неподдельные эмоции страха, а голос его становился визгливым, подобно затравленной свинье.
– П-прости…
И так всегда. Он никогда больше этого слова не осмеливался говорить. Поэтому его отец частенько утверждал, что он трус. Вот видишь, Гунтрам, мы с тобой похожи.
– Робин, мой дорогой младший братец, – казалось бы, она показала искреннюю кроткую улыбку и блеск в узких, как у лисы, глазах. И если кто-то скажет, что цвет её радужки – это оттенок спаржи, то она резко поправит его, делая вид остроумного человека, на слово ”аспарагус”, – Вот тебе ведёрко с краской, – тонкие пальчики указали куда-то в сторону несчастных ног здоровяка, – сейчас ты придёшь в кабинет Herr Штрубеля, и разукрасишь его чудесное кресло. Понял?